Психология счастья

Первая возможность - наиболее общего характера-связана с моделированием количественного соотношения удовлетворенности с любым из ее факторов, включая, в частности, экономические по аналогии с психофизическими закономерностями. Речь идет о законе Вебера - Фехнера, который описывает связь между величиной стимула и интенсивностью ощущений. Пользуясь им как аналогией, можно предположить, ? что при малых значениях удовлетворенности небольшое увеличение ее фактора (например, экономического) повлечет за собой заметный рост ее величины, тогда как при больших ее значениях (высокая удовлетворенность) для дальнейшего ее роста потребуются значительные изменения этого фактора (Такой подход к анализу факторов счастья был, в частности, предложен В. Татаркевичем в кн.: ТатаркевичВ. О счастье и совершенстве человека, с. 150). Разумеется, аналогию с психофизическим законом не следует применять буквально: имеет смысл использовать ее скорее для общей, качественной, чем для количественной, математически точной характеристики рассматриваемой связи. Можно предположить, что для каждого фактора аналогия будет работать в известных границах, за пределами которых его влияние будет меняться дискретным скачком.

Другая возможность связана с расширением взгляда на экономические факторы. В современной социологии ведутся поиски целостного представления о социально-экономических процессах, разрабатываются модели качества жизни, в которых наряду с уровнем жизни (материальным достатком) входят такие показатели, как степень скученности населения, качество питания, уровень загрязнения окружающей среды и др (См.: Forrester J. World dynamics. -N.Y., 1971).

Одновременный учет динамики этих показателей приводит к неожиданному выводу. Рост показателя уровня жизни (валовой национальный продукт на душу населения) может сопровождаться ростом скученности населения, загрязнения окружающей среды, нарастанием стрессовых нагрузок - иначе говоря, ухудшением качества жизни,-до тех пор пока эти тенденции не встречают противодействия в виде специальных мер социального регулирования (разработка таких мер ведется западными социологами в рамках концепции "органического роста" общественного производства). В этом свете вполне объяснимым становится и парадокс снижения удовлетворенности жизнью в целом, отмеченный западными исследователями.

Впрочем, не исключено, что здесь мы сталкиваемся с более общим противоречием развития человеческого общества. Еще в прошлом столетии Э. Дюркгейм обратил внимание на динамику роста уровня самоубийств, видя в ней противоречие с представлением о росте благоденствия и счастья людей по мере развития цивилизации (См.: Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. - Одесса, 1900). Это расхождение отмечал и известный русский и американский социолог П. А. Сорокин в своих размышлениях о возможности рассматривать счастье как мерило общественного прогресса (См.: Сорокин П. А. Социологический прогресс и принцип счастья//Социологические исследования. -1988, № 4, с. 103-109).

В книге М. Аргайла нет прямого объяснения этого противоречия, проследить которое можно и в условиях современного общества. В этой связи интересен вывод о том, что счастье не является прямой противоположностью несчастья (См. гл. 1 настоящей книги). Иначе говоря, переживание высокой удовлетворенности жизнью не исключает возможности интенсивных и даже острых отрицательных переживаний. Это означает, что при общем повышении удовлетворенности жизнью возможно усиление разрыва, перепада между полюсами счастья и несчастья - и в жизни отдельного человека, и в жизни общества. А это в свою очередь подводит нас к выводу о том, что счастье (впрочем, так же как и несчастье) можно рассматривать как один из показателей социального развития, хотя и не как единственный его критерий. Конечно, это обстоятельство еще не дает окончательного ответа на названную проблему. Скорее оно побуждает к более глубокому анализу как социально-психологического феномена переживаний счастья и несчастья, так и социологического феномена общественного прогресса.