Психология свободы

И вот тут – всплывает суррогатная нирвана: как масштабное испытывание, претендентное на ответ. Конкретность испытывания: какою ей быть – среди многих возможных? Или сказать – какою частной жизнеоцеленностью воплощать бесплатно имеемую общую, коль та общая способна реализоваться именно лишь через частную? Вопрос, неявно нацеленный на прима-частность жизнеоцелёнки! И ответом и провозглашается тут нами главная из жизнеоцеливающих частностей: жить чтобы пребывать в суррогатной нирване. Где суррогатная нирвана – это самопредставание той степени хорошести, что выше некой критической. Индивидуально разнящейся, но у каждого – субъективно достаточной. Тут, правда, встаёт вопрос, чт'o есть хорошесть? Она приятность? Да, в частности! Но ведь не только. Она ещё и многое другое! И к этой "многости" не может не приложиться наша индивидуальность. То есть, в зависимости от сложившихся привычек и пристрастий – хорошестью для разных будет разное. Когда определённым для всех выступает то лишь, что должна тут быть критическая степень психовысвобожденности. Ненагруженности.

Чисто в нирване ты можешь пребывать и без жизни, а суррогатной нирваной примирительно удовлетворяется тяга и к нирване, и к жизни.

Надо сказать, что людская подсознанка вообще тяготеет к прост'eйшей частножизнеоцеленности – из возможных. То есть жизнеоцеленности каким-либо одним чувством. Жить чтобы любить, или жить чтоб ненавидеть. Жить чтоб постигать (интерес приходить к новому на базе старого – так'oе работает оцеливающее чувство). И список  каждый сможет с'aм продолжить.

А вот жить чтобы быть для других хорошим, или жить чтобы быть для других плохим, – это уже чуть посложнее. Оцеливающе срабатывает к'oмплексное чувство, да ещё зачастую и не до конца определённое – в той своей комплексности, с принципиальностью того.

Ещё у многих – жить чтобы наслаждаться. То есть – ради телесных удовольствий, ибо наслаждение без какой-либо из телесных функций – не возможно. Удовольствие – да, но не наслаждение.

Жить чтобы наслаждаться самой возможностью наслаждений? Что же, и т'aк возможно жизнецелеположиться! Оказываясь аскетом.

Ещё – жить чтобы приобретать. Даже не важно, что именно, – важно само поимение из положения неимения. Частный случай здесь – коллекционирование и собирательство. А случай усугублённый – стяжательство.

И добавим "жить чтобы самолюбоваться". Нечто типа нарциссической жизнеположенности! Вон посмотрите на молодёж, с её бесконечным сэлфи на базе смартфонов. Даже специальную "палку для сэлфи" изобрели!

Но... чтоб в человеке была лишь одн'a из таких простых жизнеоцелёнок – такое весьма редко. Обычно человек суть "компот" из мн'oгих простых. Которые – то одна, то другая – его какое-то время занимают, чтобы потом, однако, погрузиться и освободить место. Как в настоящем компоте из сухофруктов: всплывёт на поверхность разваренная груша, потом утонет и вместо неё появится там яблоко, потом в том же духе ещё что-либо.

И под конец приводим не такую простую жизнеоцелёнку. А спонтанно закрученную. Обозвать её можно промежуточной. Или сказать о ней – неокончательная. Жить чтобы узнать, для чего жить! То есть, смысл жизни – в поисках смысла жизни! Курьёзная жизнеоцелёночка вылупилась.

А если выразиться понеспецифичней? Что смысл жизни – в постижении смысла жизни? Тогда постичь его – не обязательно будет значить найти! Возможно, всему тому придётся оказаться более глубоким постижением вопроса.

Ещё раз. Формула: "смысл жизни – в поисках смысла жизни!" Что это фактически означает? Ну, не на первый и даже не на второй взгляд, – чт'o означает? А что смысл жизни в том, чтобы понять, чт'o есть она такое, и как следствие этой понявшести – сообразить и знать, нужд'aется ли вообще она в смысле. То есть фактически смысл жизни – в постижении самого понятия смысла жизни! Вот так вот неожиданно получается.

 

 

Нарушаешь какое-либо своё непринимание, невольно позволяя пролезать в жизнь непринимаемому, так в ответ невольно же берёшь и компенсацию: влезаешь в "веер" новых неприниманий, ассоциативно сходящихся к нарушенному и таких, коим в силах не дать попраться. И не даёшь, на то постоянно тратясь, чем то первое нарушаемое непринимание – как бы уже ненарушаемое.

 

Ещё бывает такое. Влезаешь по жизни в какую-либо избирательность, заранее непринимая её нарушенность жизнью. Так сказать, чувство авансового непринимания! На ступень менее насыщенно, нежели открытое непринимание, но тем не менее.

 

Психопертяжелённость – перманентная генерация неприниманий. Чисто явочным порядком этим именно она оказывается.

 

По "фонтану" своей непринимательности – доходи до начала жизни, в которое он своим стволом упирается, и тогда сможешь влиять на наличный его уровень, того фонтана.

 

Непринимание как проявитель нам гнётопородительных психообразований, типа с-собственностей. Ну, обнажатель их пред нами!