Психология свободы

Неспецифическое непринимание незаметно играет огромную роль в нашей жизни. Выступая тем неявным внутрипсихийным фоном, в отталкиваемости от которого выстраиваешь своё поведение. Чем выраженней такой фон, тем неуживчивей человек, – при прочих равных. Механика же подобной проявляемости неспецифического непринимания замешана на воплощаемости имею­щейся у тебя его массы в разнообразные специфические непринимания. И это не та воплощаемость, когда воплощающееся исчезает как таковое по осуществлённости воплотившести: "масса" неспецифического непринимания остаётся, восстающим из неё специфическим неприниманиям давая лишь предста­вительствовать себя. И постепенно уменьшается только полосой непрерывного удовлетворяния – тех специфических неприниманий, в которые – одно за одним – трансформируется. Ну, ты их всё удовлетворяешь и удовлетворяешь, и непринимательной неспецифике попросту надоедает трансформироваться.

Сути специфических неприниманий автоматически кон­струируются – в порядке внутренней твоей отталкиваемости от накопленного неспецифического непринимания. Конструируются на базе подворачивающегося по ходу жизни смысломатериала. Ну, жизнь течёт, разворачивается, тем неизбежно открывая всё но­вые наполнительные элементы, – вот к ним ты – как олицетворение неспецифического непринимания – и цепляешься.

В общем, в имеемости неспецифического непринимания "стоишь наизготовку" к тому, чтобы что-то из жизни не принять. В силу чего естественно, что обязательно и находишь в ней такое. Пусть бы и "притянутое за уши" как смысл, то бишь надуманное. Неспецифическому неприниманию важна лишь сама по себе выразившесть в непринимательной смыслоконкретике, а вовсе не сама та конкретика, подсоединение к которой такую выразив­шесть являет. Образно говоря, форма сосуда не имеет значения: пусть то бу­дет стакан, пусть банка или кувшин, лишь бы было куда слиться! И если у вас на непринимательности какой-то жизнеконкретики наст'aивается, то сие толь­ко потому, что чрез неё нашедшее себе выход неспецифическое непринимание – "ленится" искать другой выход. Непринимательный жизненапряг нашёл ход и в него устремился, зачем ему поворачивать! Но посули наглядно разрядку в другой форме, более удобной, и он тут же отпустит ту преследуемую жизнеконкретику. Удобная форма пребывания в разряжаемости – важность для неспецифического неприниманияю. Ищущего смыслоконкретику потому, что от твоей работы с нею ему "светит" в принципе разрядка. Ну, тебе как его обладателю – "светит" его в себе "отыгравшесть".

Но если масса неспецифического непринимания закритически большая (а весьма часто так и бывает!), то "притянутую" им смыслоконкретику ублажить проблематично. Слишком сложные и энергоёмкие конструкции поведения требует она от тебя ради того. И несмотря на  это, интенсивное неспецифическое непринимание западает-таки в смыслоконкретики: тем оно стоит хоть на символическом пути к своей раз­рядке, что для него  лучше, чем пребывать в положении даже  не  пытаемости раз­рядку найти.

У человека  обычно полно фактически необязательных специфических неприниманий, отыгравшести в себе которых он реально не ищет. Попустительственно пребывая в бесконечной демонстрационной их разряжаемости. Ну, например, не нравится вам политический режим в собственной стране, так реально вы с ним не боретесь, а лишь в разных формах ворчите, демонстрируя себе свою вроде стоящесть на рельсах этой борьбы...

Итак, ежели вы человек обычный, то неизбежно пока наличествует у вас неспецифическое непринимание, имеющее психомеханостное сродство "плавать" в специально находимой им непринимательной специфике. Ну, конкретике. И важно ему только, чтоб она вообще была, а уж какая именно – дело десятое. И если оно держится у вас  за найденную конкретику, то лишь по­тому, что в ослеплении неправомочной обобщительности – находит потерю той конкретики потерей сам'oй своей выраженности в конкретику. Ну, находит это не оно, а обслуживающее его подсознание ваше, но сие уже тонкости. Разрушая такие неправомочные обобщительности, можно сознательно брать (подбрасывать себе, как говорится!) житейско удобные формы отвергательности конкретных жизнепроявлений. Брать неугодными удобные к тому элементы жизненаполнительности!