Психология убийства

Согласно Д. Д. Фрезеру, тот же смысл отогнать, умиротворить душу убитого первоначально имело аналогичное очищение человекоубийц, обагривших свои руки кровью соплеменников. Они тоже должны были пройти очистительные обряды. Так, у индейцев омаха из Северной Америки за родственниками убитого оставалось право предать смерти убийцу, но иногда, соглашаясь принять от него подарки, они от этого права отказывались. Если убийце сохраняли жизнь, то на срок от двух до четырех лет ему вменялась обязанность соблюдения строгих предписаний. Он должен был ходить босым; ему запрещалось есть подогретую пищу, возвышать голос, озираться вокруг. Ему предписывалось завертываться в плащ и завязывать его на шее даже в жаркую погоду; он не должен был допускать, чтобы плащ ниспадал и развевался. Ему не разрешалось размахивать руками — их следовало держать прижатыми к туловищу. Он не имел права расчесывать волосы. Оставаться с ним в палатке разрешалось только родственникам. Никто не желал разделять с ним трапезу. Причиной всех запретов и ограничений Д. Д. Фрезер считает то, что убийца преследуется душой убитого и поэтому опасен.

Весьма красноречивы сведения о существовавших в Древней Греции запретах, которые распространялись на убийц. Их приводит Д. Д. Фрезер в своей книге "Фольклор в Ветхом Завете". Убийца для древних греков — человек зачумленный, окруженный ядовитой атмосферой, зараженный дыханием смерти, одно лишь его прикосновение губит землю. Убийца, подвергнутый изгнанию, против которого в его отсутствие было возбуждено новое обвинение, имел право вернуться в Аттику для защиты, но не мог ступить ногой на землю, а должен был говорить с корабля, но даже кораблю нельзя было бросить якорь или спустить трап на берег. Судьи избегали всякого соприкосновения с обвиняемым и разбирали дело, оставаясь на берегу. Чтобы совершенно изолировать убийцу от земли, существовало и такое правило, что если обвиненный в убийстве человек после кораблекрушения был выброшен на берег той страны, где он совершил преступление, то ему разрешалось оставаться на берегу, пока не подоспеет на помощь другой корабль. Но от него требовалось держать все время ноги в морской воде, — очевидно, чтобы исключить или ослабить проникновение яда в землю, который, как считалось, исходит от человекоубийцы ".

В многочисленных табу на убийц явственно звучит их общественное порицание, четкое представление о них как о людях, представляющих огромную опасность, а поэтому вызывающих сильнейший страх. Создается впечатление, что именно страх, что убийца, даже если он убил врага во время битвы, может навлечь на остальных страшные беды, занимает главенствующее положение в отношении древних к подобным людям. Отсюда вытекает, что убийца наделялся каким-то весьма опасными свойствами, хотя неясно, те ли это свойства, которые привели его к убийству, или они являются следствием такого поступка. Учитывая особенности первобытного мышления, вполне можно предположить, что второй вариант вполне реален. Вне зависимости от отношения к самому убийце, объектом особой заботы было умилостивление души убитого. Таким образом, угрозу таили в себе и убийца, и душа убитого. Это органически вписывается в общую картину постоянных опасностей, которые непрерывно переживал древний человек. Можно уверенно предположить, что подобные переживания могли порождать защитную агрессию, психологически оправданную.

Таким образом, в жизни первобытных людей можно обнаружить то, что могло бы остановить тогда некоторых потенциальных убийц, особенно учитывая небольшие по количеству людей племена и общины того времени и тесную социально-психологическую взаимозависимость их членов. Предание о матереубийце Оресте и предание об Алкмеоне, тоже матереубийце, которых преследовали духи убитых матерей (фурий), отражают страх древних греков перед теми, кого преследует озлобленная душа, а также представление об особой ответственности тех, кто поднял руку на мать.

убийство насилие смерть тревожность

4. "Справедливое" убийство

А. Камю писал, что как только человек допустил возможность убийства, хотя бы и единственный раз, он должен признать убийство всеобщим правилом. Но такое утверждение ни на чем не основано и несколько упрощает проблему. Многие убийцы, особенно те, которые совершили преступления в быту, полностью согласны с тем, что такое деяние исключительно порицаемо. Бывший убийца вполне может защитить другого человека, даже не обязательно близкого, от посягательства на его жизнь. Большинство убийц, в первую очередь те, кто совершил это преступление один раз, отнюдь не отвергает другие правила и ценности. Так, многие из них никогда не крадут и не грабят, способны на искреннюю привязанность к друзьям и любовь к женщинам, могут добросовестно работать и выполнять общественный долг. С другой стороны, люди, которые в основном находятся за рамками нормального социального общения, прежде всего алкоголики, привычные тунеядцы и бродяги, сравнительно редко совершают убийства. Одним словом, здесь все гораздо сложнее.