Психология убийства

Убивающий ради справедливости тем самым как бы отрицает Бога, который, во всяком случае для религиозных людей и религиозного общества, олицетворяет высшую справедливость и высший суд, не говоря уже о людском суде, о котором не думают и который иногда даже презирают. Вместе с тем убийцы ради справедливости нередко берут Бога в сообщники, и это относится не только к тем, кто уничтожает неверных, нечестивых, еретиков и т.д. Самый "повседневный" убийца, зарубивший жену, может утверждать в свое оправдание, что не люди, а только Бог знает, насколько он прав, а поэтому ни в чем не виноват. Но соучастие Бога в тяжких земных грехах означает отрицание его как Бога, Творца, вследствие чего он теряет возможность выступать в качестве высшего регулятора поведения и арбитра. К счастью, подавляющее большинство убийц, во всяком случае в нашей стране, не знает историю религий, которая ясно показывает, что божествам свойственно убивать. Поэтому человеку нет смысла быть добродетельным и жалеть себе подобных.

Бога всегда подвергали моральной оценке, ставили ему в вину все свои несчастья и преступления, а если не отвергали самого Бога, то не признавали созданный им миропорядок, что фактически равносильно отрицанию Творца. Обвинения в адрес Бога имеют место и тогда, когда его о чем-то молят, ибо в мольбе всегда можно найти явный или скрытый упрек по поводу того, чем человек должен был бы обладать, но этого у него нет по вине того же Бога. Самообвинение и признание собственных грехов ничего не меняют, поскольку они не могли бы у него быть без высочайшего соизволения. Однако люди лукавят, перенося на Господа вину за свои преступления и бесчестье, лукавят потому, что не в силах взять вину на себя. Они и магов заменили богами как раз потому, чтобы иметь возможность сделать это, поскольку маги в конечном итоге были теми же людьми, хотя и необыкновенными, и совсем не желали становиться козлами отпущения. Магов и магов-царьков убивали, поэтому они тем более стремились освободиться от такой роли. Но самое главное, люди поняли, что маги не способны брать на себя тот груз, который на них хотели навалить.

Обвинения в адрес Бога все время были настолько серьезны, что вызвали к жизни специальную теорию его защиты — теодицею (оправдание Бога). Русский религиозный философ Н. О. Лосский, посвятивший теодицее немало трудов, писал, что зла нет в сотворенной Богом первозданной сущности мира, что человек — существо свободное; ничто не вынуждает его совершать дурные поступки; если человек отклоняется от пути добра и вступает на путь зла, он страдает и не имеет права сваливать вину на других, на среду или на Бога, будто бы плохо сотворившего мир. Этот мир создан им с такими свойствами и силами, правильное использование которых дает возможность создавать абсолютно совершенную жизнь в Царстве Божьем и осуществлять абсолютные ценности, т.е. абсолютное добро без всякой примеси зла.

Однако, если ничего не происходит в мире без воли и желания Творца, почему изменилась первозданная сущность мира, почему человек отклонился от пути добра и вступил на путь зла, почему мир не способен создавать абсолютные ценности жизни, располагая необходимыми свойствами и силами, почему, наконец, один человек уничтожает другого, а один народ-другой народ? Это вечные вопросы, ответы на которые будут диаметрально противоположными в зависимости от отношения к Богу. Противоречия теодицеи совершенно очевидны для атеистического взгляда, но я возвращаюсь к тому, что существование Бога очень выгодно для преступников в том смысле, что позволяет свалить на него свою вину. Чем чаще люди будут таким способом освобождаться от тяжкого груза вины, тем меньше будет возможностей и индивидуальных предрасположенностей к действительному раскаянию, которое совершенно необязательно должно быть связано с верой в Господа. Быть может, в этом одна из причин распространенности преступлений, в том числе насильственных, в традиционно религиозных обществах, привыкших прятаться в тени своего духовного колосса. При этом я отнюдь не утверждаю, что перенос ответственности на Бога всегда происходит сознательно, хотя по своему содержанию это вполне рациональное действие.