Психология убийства

С. В. Познышев, который имел продолжительные беседы с Кото-вым-Смирновым и наблюдал его в суде, говорит о его личности следующее: он прекрасно владеет собой, безусловно не глуп, быстро ориентируется в обстоятельствах и людях, имеет недурную память, вполне обладает способностью быстро сосредоточивать и переводить свое внимание, сдержан и скуп на слова, лишен той развязности и неприкрытой, бьющей ключом чувственности, которая так часто встречается у профессиональных убийц. Чувственные удовольствия были у него скрыты под видимой сдержанностью, да и сами удовольствия не отличались большим разнообразием; не было склонности к широким кутежам с бахвальством, угощением массы приятелей и шумным пьяным разгулом. Любил вкусно поесть и выпить, но у себя дома, да и вообще не любитель ходить по гостям и у себя принимать гостей. Поторговав днем на рынке награбленным добром, любил вечером попить у себя дома чайку, пойти со своей сожительницей Винокуровой в кинематограф — и тому подобные невинные развлечения. К Винокуровой у него была весьма относительная привязанность, и он в ней в первую очередь ценил покорность, при том были и другие женщины, некоторых насиловал перед убийством, но в целом в сексуальной жизни был достаточно сдержан. Вообще Котов-Смирнов ни к кому привязанности не испытывал, ни с кем в дружбе не состоял, никогда никого не любил, ни с кем долго не сожительствовал, никому не помогал и никого не жалел.

Я прошу у читателя прощения за столь длительный рассказ об этом преступнике, но убийца 116 (!) человек того стоит. Поэтому я продолжу его описание со слов С. В. Познышева.

Ученый обращает внимание на то, что на свои дела и на самого себя Котов-Смирнов смотрел как на явление обыкновенное. "Обыкновенно" — это его любимое слово, которое он постоянно вставлял в свой рассказ. Когда его спрашивали, как он относился к крови и ранам, какое впечатление на него они производили, он отвечал: "Обыкновенно, как все". Из дальнейшей беседы выяснялось, что они не производили на него совершенно никакого впечатления и именно это он подразумевал обычно под словом "обыкновенно". Когда его спрашивали, как он совершил то или иное убийство, он отвечал: "Обыкновенно, пришли, связали, убили". Его кровавые дела; считает исследователь, действительно в его глазах были чем-то обыкновенным и не производили на него никакого впечатления. Стоны, мольбы и просьбы жертв его только злили и вызывали грубую брань. На него сама картина убийства не производила никакого смущающего, способного хоть сколько-нибудь поколебать, впечатления.

Кто же он, этот "обыкновенный" убийца, равного которому в истории кровавых злодеяний найти не так просто?

С. В. Познышев относит Котова-Смирнова к импульсивным преступникам и объясняет его действия садистскими наклонностями. Во-первых, он убивал многих из тех, кого убивать "для дела" не было надобности, например, маленьких детей. В других случаях можно было просто украсть, никого не убивая. По-видимому, во время совершения преступления убийца приходил в состояние возбуждения, было приятно убивать, и он стремился убить как можно больше — в одном случае была убита даже кошка, чтобы ничего живого в доме не оставалось. Во-вторых, этот убийца был спокоен и сразу после совершения преступлений, он тут же, в доме, не только деловито рассматривал и разбирал имущество жертв, но и перед отъездом вместе с соучастниками с аппетитом закусывал. Когда его во время следствия и суда спрашивали, почему он совершал "ненужные" убийства или почему не ограничивался крупными кражами, техника которых ему хорошо известна, Котов-Смирнов отвечал — и, по-видимому, искренне — "не могу этого объяснить". Этого ничем не смущаемого человека С. В. Познышев назвал моральным имбецилом.

Нельзя не согласиться с соображениями и выводами С. В. Познышева относительно личности Котова-Смирнова и субъективных причин совершенных им преступлений. Однако к ним следует добавить ряд существенных моментов.

Прежде всего обращает на себя внимание бесстрастие и поразительная эмоциональная холодность этого убийцы. Он не только не сочувствует жертвам (об этом не может быть и речи!), но и не испытывает никакого волнения при совершении даже нескольких убийств сразу. При этом настолько деловит и серьезен, что перед их совершением поверх одежды надевал специально приготовленный халат, чтобы не испачкать ее кровью. Весьма информативно то, что все свои действия преступник называет одним очень емким для него словом "обыкновенно", т.е. все то, что на нас наводит ужас, для него абсолютно обычно, привычно и рутинно, это просто "работа", которую ему надлежит исполнить. Создается впечатление, что он рожден именно и только для этой "работы" и ни для чего больше; это становится особенно очевидным, если сопоставить многие десятки совершенных им убийств с его серой, ничем не примечательной повседневной жизнью — ни увлечений, ни интересов, ни привязанностей, ни даже понятных и объяснимых пороков — только убийства. Только они доставляли ему радость.