Психология установки

Однако на высшей ступени развития человека умствен­ные компоненты труда получают уже некоторую самостоя­тельность; выделяясь из процессов конкретного труда, они приобретают собственную ценность. Зарождаются отдель­ные отрасли наук, призванные решать познавательные про­блемы, встающие в процессе физического труда; примером этого могут служить технические отрасли научного знания. В дальнейшем развитие идет еще дальше: познавательные акты человека направляются не только на проблемы, связан­ные с физическим трудом, но и на проблемы, не имеющие не­посредственной связи с процессами труда. Возникают и раз­виваются научные отрасли, служащие цели удовлетворен ля усложненного интереса человека к знанию.

Таким образом, познавательный интерес превращается в самостоятельную потребность, удовлетворение которой тре­бует достаточно сложных умственных актов. Как мы видим, определяет эту активность интеллектуальная потребность; особенности самих сил и их действие в каждый данный мо­мент зависят не от самих сил, а от природы той проблемы, которая должна быть решена. Поскольку это так, мы в этом случае несомненно имеем дело с экстерогенной формой ак­тивности.

Но имеет ли место и в этом случае намерение создать произведение, как это было характерно для трудовой дея­тельности? Актуальный интерес, находящий себе выход в процессе умственной активности, удовлетворяется не самой активностью как процессом, на основании чего мы и отнесли ее к экстерогенной форме поведения. Нет, этому интересу, этой потребности нужен только тот результат, которого до­стигает процесс интеллектуальной активности.

Результат этот мы получаем в виде мысли или тезиса о познаваемой сфере действительности, и потому его можно считать продуктом, произведением умственной активности. Эта мысль обычно приобретает объективно оформленный вид: ученый придает ему словесную форму — устно или пись­менно (скажем, в виде книги и пр.). Однако продукты ум­ственной активности готовы еще до того, как произойдет их окончательное словесно-письменное оформление. В этих продуктах и находит умственная работа свой смысл, свое значение, в силу чего существенной разницы между ней и трудом нет и с точки зрения произведения продукта.

Исходя из этих соображений, надо считать совершенно правильным обычное пользование словами «труд», «ум­ственный труд» как названиями, выражающими умственную активность. Таким образом, мы вполне вправе, наряду с фи­зическим трудом, признать существование и так называемо­го .

3. Есть, однако, целый ряд профессий, которые не имеют непосредственно в виду создания какого-либо произведения. Несмотря на это, они составляют содержание жизни доста­точно большой группы людей. К примеру, можно указать на профессии. Возьмем хотя бы шофера. Шо­фер, сидящий весь день за рулем и наезжающий многие ки­лометры пути, несомненно, непосредственно не создает ни­какого продукта или произведения; он только лишь меняет местоположение ценности, созданной другим, перемещает ее с одного места на другое. Конечно, свою энергию шофер рас­ходует не без пользы. Его профессия не менее необходима обществу, чем профессия производственника. Однако, по­скольку деятельность шофера не имеет своим непосредственным результатом созидание продукта, может встать вопрос: «трудится» он или же это столь целенаправленное расходование им энергии является какой-то особой формой поведения человека?

Когда вопрос касается транспортировки какого-нибудь материала, из которого производственник делает затем что- то, то шофера можно рассматривать в качестве соучастника производства, так или иначе и он тогда создает произведение. Но ведь понятие транспорта (транспортировки) вовсе не подразумевает перевозку одного только материала. Суще­ствует не только грузовой, но и пассажирский транспорт — пассажирские поезда и машины, и, помимо этого, грузом мо­жет быть не только материал, но и совершенно готовый про­дукт. Следовательно, транспорт в не является не­посредственным участником производства, хотя и может играть в производстве весьма значительную роль.

Так что же такое тогда транспорт?

С зачатками транспорта мы встречаемся уже в мире жи­вотных, когда коршун похищает цыпленка, он уничтожает свою жертву не на месте, а переносит сначала в какое-либо укромное место. Так же поступает и волк, похищающий яг­ненка. А вот еще более простой пример, но уже из жизни че­ловека: когда я отламываю кусочек хлеба и подношу его ко рту, то это тоже можно рассматривать как рудиментарный зародыш транспорта. Конечно, последний случай мы не бу­дем относить к труду; мы уже знаем, что он подходит к той группе актов поведения, которая выше была названа