Психология войны

Командирам батальонов дается следующий приказ: одновременно и внезапно ночью совершить смелый налет на все шесть деревень, стараться шума не поднимать. Полтора батальона полка разбивается на шесть групп. Во главу каждой группы назначается командир. Мы находились в лесу. Противник недалеко, нельзя даже громко разговаривать. Нужно в первую очередь не давать возможности обнаружить себя. Если хоть один пулемет застрочит, начнется бой, а если он начнется, мы не сможем добиться цели, потому что силы у нас незначительные. Поэтому было принято решение обходить осторожно, ударить с тыла и во фланг, то есть в спину и с боков. Здесь уж любой звук, крик предательски опасны. С этой целью принимается решение комбинировать обход. Во главе одной группы посылается Малик Габдуллин. Командир его роты Соловьев должен ударить в спину, остальные разбиваются на мелкие группы и нападают с боков. Всем командирам батальонов была поставлена одна общая задача…　

Для чего нужен штаб? Для управления. Поэтому его оставляют в отдалении на один-два километра за боевыми порядками. Нужен ли нам штаб здесь? Не нужен, тем более, что в данном случае основой управления является освоение задачи исполнителями. Поэтому я распустил всех штабных командиров, остался при мне один Николай Митрофанович — ординарец. В два часа ночи мы проснулись, было условлено в четыре часа ночи дать условный сигнал. По сигналу все пошли, я остался один в лесу, а немцы недалеко. Пошел дальше по лесу и заблудился, потерял последнего человека. Крикнуть в лесу «Николай Митрофанович» нельзя. Полк я послал на выполнение задачи: удастся — возьмут, не удастся — все там останутся. Одному мне оставаться в живых, что ли? Пошел и я. Только вышел на другую сторону, слышу короткую очередь. Это было для меня как бы первое донесение. Немецкий пулеметчик успел сделать только три-четыре выстрела и замолчал Молодец, значит, наш боец, крепко его стукнул. С другой стороны раздалась очередь и тоже сразу смолкла. И вот эти два донесения помогли мне преодолеть боязнь, помогли найти полк.

Он шел к деревне. Я подошел к крайним домам, стою, думаю: может быть, тут немцы. Сначала слышу звуки выстрелов. Обыкновенно, когда выстрел дается на вольном воздухе, он звонкий, злой, а тут я слышу приглушенные выстрелы. Думаю, в чем дело? Ведь любой старый солдат различит выстрел своей винтовки от немецкой. Различаю и я, слышу, что стреляют наши винтовки, автоматы. Это было уже третьим донесением, которое я получил за эти минуты. Значит, наши работают. Вдруг вижу, один солдат побежал сюда, другой туда, третий перебежал улицу. Я за ним. Смотрю, он ворвался в дом, я за ним. Вхожу в дом. Вдруг — выстрел в комнате… Там оказался немецкий офицер, которого наш солдат уложил первым выстрелом.　

Вышел из дома, поднялся на высотку между Варкловицей и Бородино. Я хотел посмотреть своими глазами, что творится вокруг. До сих пор-то я не имел никаких донесений, кроме звуковых. Выхожу, смотрю на деревню, там наши бегают, в другой деревне тоже наши.　

Осмотрев местность с высоты, воочию увидел шесть дорог. Хорошо, мы взяли эти дороги, но удержим ли их? Что эти дороги дают нам и противнику…　

Предположим, противник контратакует одновременно с пяти-шести сторон, не только в пешем строю, но и танками. Что у меня есть против танков? Ничего. Артиллерии нет, противотанковых ружей нет. Тут командир начинает испытывать боязнь контратаки, то есть радость победы омрачается предвидением контратаки, появляется страх того, что все взятое можно мгновенно потерять…　

Что я должен сделать? Долг мой — спасти дело моих бойцов, совершивших подвиг этой ночью. А они могут быть обречены на гибель, радоваться еще рано.　

Будет контратаковать немец или нет? Будет, без сомнения. Тут множество дорог и рокадных путей — это является лучшей предпосылкой для решения последующей задачи.　

Приказываю оседлать дороги, подсчитать жертвы. 800 убитых фрицев, в том числе немецкий полковник (его убили сгоряча). Наши потери — 57 человек.　

Я уже говорил, что если рубеж не заслуживает внимания, то нечего из-за него терять людей. Как говорил Панфилов: «В корне победы кроется поражение»… И поэтому каждый командир должен рассчитывать свой шаг. Мы выяснили, что идеал — это выигрыш боя без потерь. Искусство боя — это выигрыш боя с наименьшими потерями. И в этом смысле результат нашего боя был выгодный. Соотношение 800 к 57. Это бой почти близкий к идеалу.