Психология войны

Чувство долга, благородства, личная, национальная, отеческая гордость, национальные благородные традиции присущи всем народам и всем нациям. Нет национальной традиции, мешающей воевать, а есть национальные традиции, помогающие воевать. Каждый должен любить нацию и через глубокую любовь и гордость за свою нацию познать другие нации, уважать и любить их.　

Самое грозное оружие в бою — это душа солдата. Боеприпасы к этому оружию — духовная пища. Душа человека бывает также различных систем и разных калибров. Питать душу — это значит доставлять боеприпасы соответствующей системы, соответствующего калибра, а не вообще. Тогда будет достигнута основная цель — пробуждение хороших благородных качеств: совесть, честь, разум, осмысленные действия.　

Воспитание ненависти должно вестись на правдивых примерах. Совершенный солдатом подвиг должен быть описан правдиво, без преувеличения.　

Правда — это самое питательное средство для воспитания мужества. Ложь — самый вредный яд, впоследствии создающий недоверие даже к официальным источникам, соответствующим настоящей действительности.　

Что такое чувство радости боевого подвига и радости　победы над врагом, которое испытывает солдат. Попытаюсь кратко изложить свои мысли.　

Командир.

Современная война не является войной мушкетеров и пикотеров, и офицеры Отечественной войны не рыцари XVI века. Они делятся на три категории: офицеры ближнего боя, офицеры тактического соображения и назначения, офицер (генерал) оперативного мышления и назначения.　

Офицер — организатор боя, творец победы. Отвага офицера заключается в его уме и непреклонной воле. Командир должен быть солдатом ума прежде всего, памятуя казахскую народную поговорку: «Штыком убьешь одного, а умом и тысячу».　

Основной задачей командира до боя является привитие мужества воинам по элементам. В бою же он должен грамотно выполнять поставленные задачи, быть инициативным, увлекать за собой остальных на подвиги.　

Командир не должен быть однозначным, несолидным — он должен глубоко понимать, что такое служебное самолюбие и себялюбие, различать служебный эгоизм от обывательского. Он должен быть строго человечным и справедливым в отношении подчиненных, придерживаясь правила: не хвали без меры, не терзай без вины. Что боевое слово должно состоять на его вооружении, задевающее за живое его солдат своей правдивостью, задушевностью и простотой (но не по-простецки-простой). Командир должен уметь воздействовать на совесть, на благородный порыв, учить и учиться у подчиненных, его подразделение в бою должно явиться для него академией. Он должен осмысленно чувствовать возложенную на него ответственность, смотреть на свое личное достоинство через призму критики, а не через увеличительное стекло, не бросаться на разные приманки: карьеризм, мания величия и прочие отрицательные качества личности для него должны быть чужды. Он должен быть наездником глубокой посадки в седле, а не торчать чучелом и страдать от неловкой неуклюжей посадки. Жестокость командира должна быть исключительно осмысленной, справедливой, потому что трагические моменты войны требуют и суровой беспощадности. Война не терпит беспорядка и неповиновения. Справедливая беспощадность есть самая гуманная, это есть человеколюбие.　

Опыт сегодняшней неудачи должен стать предвестником завтрашней удачи. Беречь живую силу. Соблюдать правила:　

Не торопись умирать, а учись воевать.　

Воюй и учись, закаляйся и мужай.　

Следующий вопрос — генерал Панфилов.　

Панфилов — оригинальный военный мыслитель. Его оперативное преимущество перед немецкими генералами — его тактическая гибкость.　

Панфилова мы хотим показать таким, какой он есть: разумным, логичным, маневренным, расчетливым, хладнокровным, стойким, упорным, целеустремленным.　

Несколько слов о правде.　

Я писал в редакцию, что человека нужно показать разносторонним, таким, какой он есть. Человеку присущи все качества. Нет абсолютного героя и нет абсолютного труса. Геройство и трусость есть результат борьбы. Описание человека выпячиванием только его отваги, как дара природы (врожденного) без угла, без края, очень кругленьким, скрыв параллельность и неизбежную сопровождаемость чувства страха, — героя показывают как сверхъестественного и навязывают мысль читателю о безнадежности подражать ему вместо вселения духа и способности совершать такие же подвиги, как и описываемый герой при условии преодоления ряда внутренних и внешних трудностей борьбы.　

Вот те вопросы программы предполагаемой книги под авторством Александра Альфредовича.　

У меня все.

Заключительное слово.

Александр Альфредович, с вашим последним выступлением я вполне согласен. И, признаться, даже не подозревал за вами таких способностей. Вы сейчас выступили как автор военной книги.　

А вот с первым выступлением нет, не согласен.　

Для того чтобы быть кратким, я опять процитирую две выдержки из письма, адресованного редактору «Знамени»: