Психология женского насилия. Преступление против тела

В недавнем ретроспективном исследовании клинических данных по 55 матерям, совершившим филицид, охватывающем 22-летний период, Льюис и Банс обнаружили, что у 52,7% матерей на момент совершения ими преступлений присутствовали психотические симптомы (Lewis, Bunce, 2003). По сравнению с матерями без психоза, эти женщины чаще имели в прошлом опыт злоупотребления психоактивными веществами, проходили либо в прошлом, либо на момент наблюдения психиатрическое лечение, были старше по возрасту, безработными, более образованными, разведенными либо переживали расставание с партнером. Они чаще признавались в совершении попыток суицида и реально совершали их, чаще использовали оружие, чаще убивали несколько детей, а также делились мыслями гомицидного характера и переживаниями со своими семьями до совершения преступления.

Большое депрессивное расстройство с психотическими проявлениями является наиболее распространенным диагнозом у матерей, совершающих преступления. Самым критическим периодом в жизни ребенка считаются первые шести месяцев, и это соответствует периоду риска материнских послеродовых психозов и депрессии. Другой значимой диагностической категорией, связанной с филицидом, является шизофрения.

Филицид, совершаемый из альтруистических побуждений, часто протекает на фоне депрессивного расстройства. Он характеризуется желанием убить ребенка «для облегчения его реальных либо воображаемых страданий» (Bourget, Bradford, 1987, р. 224). Расширенная модель поведения «суицид-гомицид» в значительной мере связана с альтруистическими мотивами. Психологическая идентификация с ребенком может способствовать трансформации суицидальных намерений в филицид. Салливан предполагает, что убийство детей психотическими матерями в первую очередь является выражением их суицидальных тенденций (Sullivan, 1924). Вэст приходит к выводу, что модель поведения «гомицид-суицид» в ходе депрессивного заболевания проявляется в те периоды, когда суицидальный риск является наивысшим (West, 1965).

Бурже и Брэдфорд приводят дополнительные аргументы в пользу исследований, в которых филицид, совершаемый родителями, рассматривается как деяние, осуществляемое преимущественно женщинами (Bourget, Bradford, 1990). В их исследовании 69,2% преступников были женщинами. Они отмечают, что при случайном филициде, таком, как в случае синдрома избиваемого ребенка с летальным исходом, прямое намерение встречалось достаточно редко. В таких случаях родители, склонные к насилию, непосредственно в момент избиения находятся под влиянием интенсивного и необычного стресса. В детстве они сами подвергались насилию, и как жертвы были, по всей видимости, малы и нежеланны. Авторы выявили, что случайный филицид встречается в два раза чаще, чем патологический, который может быть обусловлен психотически и иметь альтруистические мотивы; вполне вероятно, что в таких случаях важную роль играют психосоциальные факторы.

Бурже и Брэдфорд обнаружили также в своем исследовании, что, в свою очередь, среди матерей, которые совершили убийство случайно, т. е. в результате фатального избиения или недосмотра, диагноз пограничной личности был более распространен, нежели диагноз большого депрессивного расстройства (Bourget, Bradford, 1990). Это говорит о том, что связь между гормональным дисбалансом, вызванным родами, депрессией и убийством может быть слабее, чем предполагалось ранее. Авторы приписывают это несколько неожиданное открытие высокой доле в их выборке случаев «синдрома избиваемого ребенка», отмечая сходство основных характеристик у родителей, чрезмерно встряхивающих своих детей, и у пациентов с пограничным расстройством личности. Авторы подчеркивают также значимую роль психосоциальных стрессоров для преступлений, связанных с филицидом: воздействие таких стрессоров, судя по всему, сыграло в большинстве случаев филицида ключевую роль. В 61,5% случаев тяжелый психосоциальный стресс предшествовал совершению филицида. Вероятные стрессоры включали финансовые трудности, переезд и разрыв отношений.

Был выполнен целый ряд новых исследований, посвященных материнскому и отцовскому филициду, который пытается выявить сходства и различия в преступлениях такого рода. В своем обзоре случаев филицида, совершенного отцами и матерями, Бурже с соавторами описывают следующие общие черты для мужчин и женщин, совершающих филицид (Bourget et al., 2007):

1. Наличие значительных жизненных стрессоров.

2. Социальная изоляция и нехватка поддержки.

3. Пережитое в детстве насилие.

Различия между случаями филицида, совершенного лицами разного пола, заключаются в следующем:

1. Отцы редко совершают неонатицид.

2. Отцы, совершившие филицид, обычно старше матерей.

3. Такие отцы чаще в прошлом были замечены в том, что совершали насилие в отношении своих детей.

4. Отцы, совершающие филицид, более склонны совершать самоубийство.