Психопатки. Психология женского зла

Безопасность и благополучие несовершеннолетних детей, за которых они несут ответственность, абсолютно безразличны обеим. Гертруда концентрирует вспышки насилия на опекаемой девочке, но ей совершенно все равно, что она постоянно травмирует и своих собственных — иногда совсем маленьких — детей, заставляя их участвовать в ритуалах пыток. В случае обеих женщин примечательно, что они делегируют значительную часть своих преступных действий другим лицам, например, детям или, в случае Гертруды, соседским подросткам. Так, Тереза приказывает своему сыну достать пулю из спины Сьюзан, а Гертруда велит соседскому мальчику Ричарду поставить на теле Сильвии клеймо горячей иглой. Обе женщины, очевидно, наслаждаются тем, что могут навязывать подобное поведение другим, и в то же время разумно заинтересованы в том, чтобы не участвовать в некоторых действиях, дабы избежать ответственности в будущем. Обеим совершенно неведомы чувства сострадания и вины. Они всегда считают себя жертвами обстоятельств или других людей и не способны нести ни малейшей ответственности за свои действия и собственную жизнь[12].

Во все времена, в любой культуре

Обе преступницы, Банишевски и Норр, зашли так поразительно и ужасающе далеко в своих жестоких действиях, потому что ничто в их окружении не остановило это деструктивное развитие. Если бы уполномоченные инстанции, такие как службы по опеке, своевременно и тщательно проверили, что происходит в домах этих женщин, если бы соседи проявили больше участия и ранее неоднократно сообщали органам опеки о происходящем, то в обоих случаях последствия не были бы столь катастрофичными.

Можно предположить, что женщины с такой структурой личности, как у Терезы Норр и Гертруды Банишевски, живут среди нас и сегодня. Однако из-за значительно более совершенной системы безопасности в современном обществе они не могут в полной мере продемонстрировать деструктивные стороны своей личности. В Германии школа обязана обращать внимание на детей с признаками физического насилия. При обнаружении таковых с большой вероятностью последует соответствующая реакция. А в чрезвычайной ситуации могут быть реализованы оперативные меры по защите благополучия ребенка.

Конечно, и эта система не идеальна, и, несомненно, есть еще потенциал для ее улучшения. Но в целом защита детей и молодежи в Германии сегодня находится на гораздо более высоком уровне, чем та система, в условиях которой Тереза Норр и Гертруда Банишевски совершали свои преступления. При таких правонарушениях речь идет не только о структуре личности человека, но и о его социальном окружении, а также о доступных ему возможностях реализовать свои преступные намерения.

В конце книги я хочу подчеркнуть один вывод, который важен для понимания сути тяжких преступлений: во все времена и во всех культурах существуют определенные типы злодеяний, которые связаны с определенными типами личности преступников. Преступления эти не уникальны, и основную логику некоторых из них можно найти в аналогичных инцидентах. Просвещение и надлежащий уровень общественного контроля являются наиболее эффективными мерами профилактики.

Послесловие

Все монстры — это люди.

Из американского сериала «Американская история ужасов»

Четверть века я изучаю ужасные вещи, которые одни люди совершают по отношению к другим. Ошеломляет тот факт, что трагические истории, травмы и психические расстройства часто передаются через несколько поколений одной семьи, и перенесенные страдания нередко сказываются в разных сферах жизни. Хотя я как психотерапевт работаю исключительно с правонарушителями-мужчинами, в своей практике мне приходится сталкиваться и с различными формами деструктивного поведения у женщин.

Показателен случай с одним мужчиной, осужденным за сексуальное преступление. В детстве его мать видела в нем своего эмоционального суррогатного партнера, а позже даже применила жестокую форму эмоционального шантажа, инсценировав попытку самоубийства: будучи от природы правшой, она ранила себя — предположительно с суицидальным намерением — не в левое, а в правое предплечье. Полученная травма, как она рассчитывала, не позволила бы ей полноценно пользоваться правой рукой. Ее фраза «Посмотри, до чего ты меня довел» служила рычагом, с помощью которого она хотела заставить своих детей всегда быть с ней.