Психопаты шутят. Антология черного юмора

Je ne sais que c’est (я не знаю, что это такое) звучит как Jeune sexe est (секс юн). Первое, что заметили наши предки, еще не осознавая, что это такое, было «юным», только формирующимся половым органом. В этом случае наиболее проницательные из них могли прийти к такому заключению sexe est jeune (секс есть юность), а затем и jeune est sexe (юность означает секс). Слово jeune, соответственно, также становится означающим, применяемым к тем, кто занимается сексом. Человек в юности – ребенок – обладает недоразвитым половым органом, поскольку растет он, по обыкновению, медленно.

Следующая цепочка: Tu sais que c’est bien (ты знаешь, что это хорошо), сходно по звучанию с Tu sexe est bien (твой секс хорошо), а значит, и tu также становится именем нарицательным. Это слово из языка детей: прячь своего tu, свой tutu. Tutu = ton sexe (твой член). Tu relues tu tu – так, наверное, произнес бы ребенок фразу «нашел чем хвалиться». Turlututu, язвительно поддразнивали окружающие того, к кому относится это оскорбительное замечание.

Y ce ai que c’est? Il sait que c’est (он знает, что это так). Y sais que c’est. Y sexe est (и стал секс). Y сначала обозначало половой орган, затем je (я), а после и il (он). Y le sexe est. Il sait que c’est.

On sait que c’est (нам известно, что это так). On sexe est (мы есть секс). Местоимение on сначала обозначало секс, затем комплекс значений en, en ce lieu (здесь, в этом месте), а может, и en ce l’ye (в этом глазу). Секс обретает символ в виде глаза, d’yeu, слегка приоткрытого отверстия. Что же до местоимения on, то оно относится к неопределенно-личным, а потому все имена, которые оно может заменять, прежде всего соотносятся с сексом, истоком всякого живого слова: Pierre, Jean, Julie и так далее sait que c’est bien (знает, что это хорошо), а отсюда и установленное нами sexe est bien. Движущей силой всякого мыслящего существа, человека, члена единой человеческой или Божьей семьи являются секс, пол, половой орган.