Психопаты шутят. Антология черного юмора

Итак, я вижу только два способа с этим всем покончить. Или создать наше собственное восприятие путем дымящегося и сверкающего столкновения всех диковинных и незатертых слов – только не переборщите с этим, я вас знаю, – либо напитать все эти квадратики и уголки чистейшим неподдельным чувством – нынешнего дня, разумеется. Вынужденная Честность – поелику нам она против шерсти – вместе со всем миром отправляется в тартарары.

…Йумор не должен быть созидательным – да только как того добиться? Песчинка йумора есть, по-моему, в Лафкадио, он и книжки не держал в руках, а творил только свои чудные опыты на окружающих, взять вот его Убийство – но без всей этой поэтической дьявольщины – о, тухлый старина Бодлер! Ему так не хватало нашей холодности – и еще, пожалуй, лязга нынешних машин – блеск колес с вонючим маслом – вжик, вжик, вжик. Свисток к отправлению! Реверди – как по-хэтт (с таким, знаете, благоговейным придыханием посередине) – забавно, но от прозы явно тянет в сон; Макс Жакоб, мой старый друг-шутник – паяцы! – паяцы! – последнее представление! – взгляните, какой восхитительный петрушка – крашеное дерево, каково?! Пара угольков потухших глаз и колбасный кружок монокля – плюс ненасытная печатная машинка – все же как-то лучше…

14.11.1918

Мой драгоценный друг!

Ваше письмо застало меня в совершенно подавленном настроении! В голове ни одной мысли, я абсолютно пол внутри – наверное, сейчас я годен лишь на роль бездумного самописца, регистратора лавины окружающих меня вещей, причем всех разом – какая плотность, давление? вот, наверное, вопросы, которые я еще могу задавать… из нынешней войны я выберусь слегка избалованным, а может быть, и основательно испорченным, наподобие блаженных деревенских дураков (впрочем, я лишь того желаю)… или… или, знаете – в каком фильме я бы хотел сыграть! Взбесившиеся автомобили, подвесные мостики, уходящие из-под ног, затем руки – крупным планом, – тянущиеся через весь экран за каким-нибудь тайным письмом!.. бесценная бессмыслица!.. – вся лента из драматических объяснений, вечерние туалеты под сенью пальмы, в которой прячется шпион. Ну да, и Чарли, разумеется, с его застывшей на губах улыбкой и мило поблескивающими зрачками. А Полицейский, которого забыли в чемодане!

Литая трубка телефона, рубашка без пиджака – и все друг друга ненавидят, потом эти странные судорожные движения – шестнадцатилетний Уильям Р. Дж. Эдди, пачки денег к ногам ливрейных негров, о, как прекрасны эти светло-пепельные волосы, и роговой монокль. В конце – счастливый брак.

Я стал бы траппером – или разбойником с большой дороги, следопытом, охотником, горняком или рудным разведчиком… Представьте себе: бар где-нибудь в Аризоне (виски или джин, вам смешать?), великолепно дикие леса и эти, знаете, особые штаны для верховой езды, а сбоку – кобура для пистолета, так и не успевающего остыть, – я гладко выбрит, эти все умеющие руки одинокого волка. Концом всему, поверьте мне, станет грандиозный пожар или перестрелка в салуне, когда карманы уже полны золота. Well.