Психопомп

И как вам понравилось в Аду? – по пути в Чистилище спросил его архангел Гавриил, но, должно быть, ощутив нелепость своего вопроса, ибо как может кому-нибудь что-либо понравиться в Аду, покраснел и поспешил исправить свою промашку То есть я хотел спросить, не утомились ли вы от обилия впечатлений? Марк отвечал, что в Ад надо было бы устроить нечто вроде паломничества – желательно для всего человечества. Быть может, это помогло бы сохранить мир, тишину и чистоту земной жизни. Позвольте вам возразить, промолвил Гавриил. Человек знает об Аде главное – это место, где совершается воздаяние за грехи прожитой жизни. Но уберегло ли это знание от злодеяний, войн, революций, а также сугубо личных грехов, как то – лжи, ненависти, сладострастия, клеветы и проч., и проч.? Описание мучений, которые ожидают грешника, – пусть они являются плодом человеческого воображения, вымыслом, страшной сказкой – но их несоответствие Аду действительно существующему вовсе не означает, что закоренелый грешник может без малейшего страха совершить переход из одной жизни в другую. Даже те, кто убежден в ожидающей нас после смерти черной яме или мрачной комнате с продранными обоями и окном в грязных потеках, кто верит в абсолютное ничто – даже они с тревожным холодком в груди вдруг замирают и спрашивают себя: а вдруг?! Однако останавливает ли это убийцу? Насильника? Грабителя? Вспомнив о том, что ожидает его в посмертии, проклял ли свою ложь демагог? Прекратил ли разжигать ненависть к сопредельному народу лицемерный политик? Усовестился ли и смирил свою жадность немыслимо разбогатевший на взятках чиновник? Увы, молвил Гавриил. Мы, сказал он далее, пытаемся найти выход из этого тупика, но, как окончательно выяснилось за последнее тысячелетие, порочность человека составляет его вторую натуру. Его Всемогущество крайне озабочен этим обстоятельством. В редкие минуты отдохновения от бесконечных трудов Он признается, что, создав человека по Своему образу и подобию, ожидал от Своего создания совсем другого поведения. Другой жизни Он ожидал! Он представлял всю землю Эдемом, в рощах и садах которого, на берегах чистых рек и светлых озер счастливые люди будут жить в любви, согласии и мире. Ни зависть, ни вражда, ни клевета не омрачат их дни. И кончина их будет блаженным успением с последней мирной мыслью о возвращении на родину. Но что получилось?! – вопрошает Его Всемогущество, и на Его божественный лик набегает тень. Мы знаем, о чем или, вернее, о ком Он думает. Он думает о том презренном, кто подло обманул Его доверие, предал Его любовь и на веки вечные стал Ему противником; о том, кто извратил Его замысел, сумел внушить человеку гордость и дерзкую мысль, что обладание знанием сделает его равным Богу. На нежном лице Гавриила вспыхнул румянец. Вы не можете даже представить, воскликнул он, как мы страдаем при виде опечаленного Его Всемогущества, нашего Отца, Наставника и Бога! Я вижу, сказал он затем, взглянув на Марка глазами цвета чистого неба, вы поняли, о ком идет речь. Наверно, ответил Марк. Злое, мстительное, коварное существо! – пылко проговорил его спутник. Я даже не хочу произносить его имени! Сколько боли причинил он Его Всемогуществу! Но я готов поспорить, вам он показался разумным и приятным собеседником. В некоторых пунктах мы решительно разошлись, коротко ответил Марк. Не представляю, подхватил Гавриил, в чем можно с ним согласиться. Да, он может произвести впечатление. Но едва ли не в каждом его слове скрыт второй, а то и третий смысл – вот почему ему нельзя верить. К тому же его гложет ужасная обида на Его Всемогущество за свое изгнание. О, это было грандиозное падение! Небо сотряслось, и земля содрогнулась. Он пал – однако с тех самых пор не оставляет мысли вернуться в Царство Небесное – но не с признанием вины, не с покаянием, а в блеске и славе победителя.