Психотерапия для всех

Эта фраза принадлежит замечательному русскому советскому писателю М. М. Пришвину. Она как нельзя более точно и в то же время образно определяет действенность слова как средства скорой душевной помощи. Ведь еще в древности, когда люди не знали ни медикаментов, не имели инструментальной хирургии, они и тогда пытались облегчить человеческие страдания именно словесно. На Руси появился даже специальный термин тогда еще ненаучной психотерапии - «душесловие». В различных вариантах йоги в эпоху древнеиндийской цивилизации использовали повторение особых звукокомплексов - «мантр» и священных слово-слогов «аум» с целью получения эффекта сосредоточения (медитации), самовнушения и внушения. А древние греки разработали учение о так называемом «софросайне». Платон и Сократ «софронизнрованными» называли тех людей, у которых под влиянием словесных внушений изменялось психическое состояние и они становились «чистыми» телесно и духовно. У знаменитого Гомера в «Одиссее» и «Илиаде» имеются прямые указания на то, что речь или даже одно энергично сказанное слово обладают могущественным внушающим воздействием.

Международное общество софрологии и психосоматической медицины в своих публикациях ссылается на три различных направления, каждое из которых насыщено определенным психотерапевтическим значением и может применяться в трех «ипостасях» - как магический псалом, как молитва и просто как приятный суггестивный оборот речи.

К. И. Платонов в своей книге «Слово как физиологический и лечебный фактор» детально описал изученное им влияние «речевой терапии» на многообразные функции человеческого организма. Причем важным в психотерапии, как оказалось, является не только смысл внушения, но и словесное оформление его. Поэтому небесперспективны и поиски формы средств внушения.

Известно, например, что во многих хороших стихах большую смысловую нагрузку несут звуковые повторы, создающие определенную их звукопись, настроение или определенное сложное смысловое единство. Звуковая организация формулы внушения особенно значима при формировании гипнотического феномена. Сходными по структуре со стихами оказались специальные тексты знахарских заговоров и заклинаний, герменевтические тексты средневековых алхимиков и средства медицинской музыкальной медитации. Они, как и стихи, построены на принципе повторов: повторение звуков в тексте, ритме, одинаковых созвучий в конце ритмической единицы (рифме).

О могущественном влиянии слова на организм человека свидетельствует Корней Чуковский в книге «Блок как поэт и человек»: «И кто забудет то волнующее, переменяющее всю кровь впечатление, которое производил... звуковой перелив в «Незнакомке», когда после сплошного «а»... вдруг это «а» переходило в «е»:

Дыша духами и туманами,
она садится у окна...
и веют древними поверьями...

И не только ритм, а вся его звукопись, вся совокупность его пауз, аллитерацчй, ассонансов и эонов так могуче влияли на наш организм (именно на организм, на кровь и мускулы), как музыка или гашиш, - и кто не помнит того отравления Блоком, когда казалось, что дурман его лирики всосался в поры и отравил кровь?»

У А. Блока мы находим другой характерный случай звуковой метафоры, содержащей две группы звуковых повторов «кру-кржу-кршу-гру» и «ст-с»:

«Чертя за кругом плавный круг, над сонным лугом коршун кружит и смотрит на пустынный луг. - В избушке мать над сыном тужит: «На хлеба, на, на грудь, соси, расти, покорствуй, крест неси». Идут века, шумит война, встает мятеж, горят деревни. А ты все та ж, моя страна, в красе заплаканной и древней».

А далее звуковой повтор «т-д-т» снимает назойливое «р» и «уж». «Доколе матери тужить? Доколе коршуну кружить?»

Исходя из законов сонатного развития темы, главная и побочная партии звукосочетаний «кржу» и «с» чередуются, чем создается своеобразная акустическая графика кружения. А далее у поэта идет сознательная ломка сонорики, ибо появляется новый смысл «доколе матери тужить» (т-д-т) и потом вновь появляется «р» и «уж». Таким образом, схемы звукового движения таковы: вначале регресс, потом нейтралитет, затем - вновь прогресс.

В типовом сеансе суггестии иная последовательность, хотя и в нем тоже имеются три части: медитация (сосредоточение), релаксация (расслабление) и мобилизация (активирование).

Они принципиально подобны соответственно нейтралитету (сосредоточение), регрессу (расслабление), прогрессу (активирование). В суггестивном сеансе чаще принята такая схема: нейтралитет - регресс - нейтралитет - прогресс - нейтралитет. Последний фрагмент факультативен. Например, спортсмен после сеанса внушения должен остаться в состоянии мобилизационной готовности («спортивной злости»), следовательно, нужда в заключительном нейтралитете отпадает.