Психотомия

Человек думает о плохом, только когда в его крови, уменьшается концентрация эндорфинов. Она может быть спровоцированная извне, но, как правило, это происходит от общего ослабления тонуса. Ибо, какими бы не были невыносимыми внешние обстоятельства, при достаточной концентрации эндорфинов, всякие невзгоды жизни видятся в свете лишь необходимых испытаний, и не являют собой чего-то критического. Человек лишь начинает искать выхода из ситуации, и не впадает в отчаяние. В моменты же опасности, мнимой или реальной, не суть важно, чтобы пережить стресс, ему необходим самый мощный наркотик, который способен выделять его организм – адреналин. Но как только он находит выход, как только опасность сдаёт, как только всё более-менее уравновешивается, он возвращается к хорошим мыслям, кои приносят ему чувство радости или отдохновения. Благодаря таким естественным наркотикам, как эндорфины и серотонин, у человека всегда есть надежда на лучшее. Их концентрация в организме постоянно меняется. Но абсолютно трезв, – человек не бывает никогда! Помимо того, что в его распоряжении имеются множество собственных внутренних фантазийных провоцирующих концентрацию этих веществ, аспектов, он всюду окружает себя внешними, провоцирующими опьянение, (музыка, и все виды искусства), как, впрочем, и любые игры, в которых сам процесс вызывает такие провокации. А главное – потенциальная победа, как нечто схожее с оргазмом, провоцирует такой мощный выброс эндорфинов, что человек даже может потерять на время сознание.

Так вот, именно химия определяет состояние нашего психофизического состояния. Лишь усиление, увеличение в крови стимулирующих веществ, либо их уменьшение, определяет на самом деле, чувство счастья, или чувство несчастья человека. И человек беззаветно влюбляется в того, кто стимулирует в его организме увеличение подобных веществ, и люто ненавидит того, кто становится провоцирующим фактором их уменьшения. Такова психофизика всякой любви, включая и любовь к искусству, или к природе.

В раннем детстве и юности в нашем организме, почти круглые сутки блуждают эти вещества, выделяясь постоянно в больших количествах. Но со временем, как вся секреторная система успокаивается, так нам всё больше требуются внешние стимуляторы, и мы ищем их всюду. Но, как правило, останавливаемся на наиболее простых, непосредственных, и в силу этого наиболее опасных. Алкоголь, или другие всевозможные наркотики. А это есть запуск всей нашей физической и психофизической машины в разнос. При котором на ходу, начинают вылетать на дорогу детали, и машина рассыпается, не проехав и десятой доли, заложенной для неё дороги.

Каждый, в глубине своего сердца осознаёт, что существуют иные пути, но в силу ли лености, в силу слабости и нежелания тратить силы, (ведь всякий иной путь требует этой силы, требует работы), находит самый лёгкий путь. И не малую вину во всём этом, несёт Глобализация.

Глобализация

То, что из-за общей глобализации в мире, всё меньше возможности для человека попасть в другой мир, испытать восторг от нового, небывалого, незнакомого, утолить скуку и переломить бренность и пресыщение этим миром, очевидно так же, как очевидно и то, что в мире всё меньше уголков, где человек мог бы оставаться самим собой, где влияние общей глобализации цивилизации, а за ней и глобализации сознания, сглаживания, нивелирование инстинктов, упрощение и ослабление всех аспектов воли, и как следствие всё меньше возможностей для счастья. Это редкое, экзотическое ныне «растение», требует для своего процветания иных «погодных условий». Для него важным является наличие в окружающей атмосфере достаточной концентрации «паров любви». Без них оно необходимо засыхает, либо меняет свою «биоструктуру», приспосабливаясь к новым условиям жизни. Так счастье трансформируется в терпение, и её стебли и листья обзаводятся шипами, словно у кактусов в пустыне.

Очевидно наш мир, преодолел пик своего совершенства в средние века, во времена, так называемого Возрождения. В те исторические моменты, когда на земле царило настоящее разнообразие, когда ещё оставались неоткрытые страны и даже континенты. Когда жизнь человека, при всех своих страданиях, имела ещё главную надежду для себя, – увидеть иной мир, иную жизнь. Подспудно осознавая эту потерю, мы судорожно и самозабвенно ищем иной мир за пределами нашей планеты, среди бескрайнего океана космоса, среди пустошей и кажущихся обетованными иных звёздных систем и планет, кружащихся в них.

Очевидно мы, преодолев этот пик совершенства, катимся по наклонной под гору, и все наши фантазии, все наши цели соответствуют тем перспективам, кои открываются для катящегося вниз. Мы уже не в состоянии видеть небо, ибо вектор нашего взгляда устремлён под гору.