ПСС. Том 01. Детство. Юношеские опыты

Чтобы быть приняту въ число моихъ избранныхъ читателей, я требую очень немногаго: чтобы вы были чувствительны, т. е. могли бы иногда пожалть отъ души и даже пролить нсколько слезъ объ вымышленномъ лиц, котораго вы полюбили, и отъ сердца порадоваться за него, и не стыдились бы этаго; чтобы вы любили свои воспоминанія; чтобы вы были человкъ религіозный; чтобы вы, читая мою повсть, искали такихъ мстъ, которыя заднутъ васъ за сердцо, а не такихъ, которыя заставютъ васъ смяться; чтобы вы изъ зависти не презирали хорошаго круга, ежели вы даже не принадлежите къ нему, но смотрите на него спокойно и безпристрастно — я принимаю васъ въ число избранныхъ. И главное, чтобы вы были человкомъ понимающимъ, однимъ изъ тхъ людей, съ которымъ, когда познакомишься, видишь, что не нужно толковать свои чувства и свое направленіе, а видишь, что онъ понимаетъ меня, что всякій звукъ въ моей душ отзовется въ его. — Трудно и даже мн кажется невозможнымъ раздлять людей на умныхъ, глупыхъ, добрыхъ, злыхъ, но понимающій и непонимающій это — для меня такая рзкая черта, которую я невольно провожу между всми людьми, которыхъ знаю. Главный признакъ понимающихъ людей это пріятность въ отношеніяхъ — имъ не нужно ничего уяснять, толковать, а можно съ полною увренностью передавать мысли самыя не ясныя по выраженіямъ. Есть такія тонкія, неуловимыя отношенія чувства, для которыхъ нтъ ясныхъ выраженій, но которыя понимаются очень ясно. Объ этихъ-то чувствахъ и отношеніяхъ можно смло намеками, условленными словами говорить съ ними. Итакъ, главное требованіе мое — пониманіе. Теперь я обращаюсь уже къ вамъ, опредленный читатель, съ извиненіемъ за грубость и неплавность въ иныхъ мстахъ моего слога — я впередъ увренъ, что, когда я объясню вамъ причину этаго, вы не взыщите. Можно пть двояко: горломъ и грудью. Не правда ли, что горловой голосъ гораздо гибче груднаго, но зато онъ не дйствуетъ на душу? Напротивъ, грудной голосъ, хотя и грубъ, беретъ за живое. Что до меня касается, то, ежели я, даже въ самой пустой мелодіи, услышу ноту, взятую полной грудью, у меня слезы невольно навертываются на глаза. То же самое и въ литератур: можно писать изъ головы и изъ сердца. Когда пишешь изъ головы, слова послушно и складно ложатся на бумагу. Когда же пишешь изъ сердца, мыслей въ голов набирается такъ много, въ воображеніи столько образовъ, въ сердц столько воспоминаній, что выраженія — неполны, недостаточны, неплавны и грубы.

Можетъ быть, я ошибался, но я останавливалъ себя всегда, когда начиналъ писать изъ головы, и старался писать только изъ сердца.

Еще я долженъ вамъ признаться въ одномъ странномъ предубжденіи. По моему мннію, личность автора, писателя (сочинителя) — личность анти-поэтическая, а такъ какъ я писалъ въ форм автобиографіи и желалъ какъ можно боле заинтересовать васъ своимъ героемъ, я желалъ, чтобы на немъ не было отпечатка авторства, и поэтому избгалъ всхъ авторскихъ пріемовъ — ученыхъ выраженій и періодовъ.

*№ 34 (II ред.).

Глава. Къ тмъ Господамъ критикамъ, которые захотятъ принять ее на свой счетъ.

Обращеніе къ читателямъ: какого я себ воображаю читателя, и почему нужно воображать себ читателя. Я пишу изъ сердца — извините грубый слогъ. Я пишу автобіографію, извините, что нтъ авторскихъ пріемовъ.

Милостивые Государи!

Я выступаю на литературное поприще съ великой неохотой и отвращеніемъ. Чувство, которое я испытываю, похоже на то, съ которымъ я обыкновенно вхожу въ публичныя мста, куда пускается всякій народъ, и гд я могу безъ всякой причины получить отъ пьянаго или безумнаго оскорбленіе. Почему? Потому что вы, Милостивые Государи, для меня т, отъ которыхъ на литературномъ поприщ я боюсь получить оскорбленiе. Слово оскорбленіе я говорю здсь совсмъ не въ переносномъ смысл, но въ прямомъ: т.-е. я не назову оскорбленіемъ, ежели вы заднете мое авторское самолюбіе, но я говорю о личномъ оскорбленіи, котораго я вправ бояться съ вашей стороны. Когда вы пишете критику на какое нибудь сочиненіе въ журнал, вы безъ сомннія имете въ виду то, что авторъ того сочиненія прочтетъ вашу критику. (И даже, ежели вы захотите признаться откровенно, разсчитывая впечатлніе, которое произведетъ на читателей ваша критика, вы изъ всхъ читателей имете боле всего въ виду автора, а иногда его однаго.)

Писать или говорить такія вщи про какое-нибудь лицо, которыя вы не скажете ему въ глаза и не напишете ему, значитъ говорить оскорбительныя вещи.

Говорить эти вещи въ глаза или писать къ нему, значитъ оскорблять то лицо.

Писать эти вещи въ журналахъ — то же, что говорить въ глаза или писать къ нему письмомъ, потому что, когда вы пишете критику, вы имете въ виду личность автора.

Писать къ лицу оскорбительныя вещи и не подписывать, называется пасквиль. Слдовательно, критикуя NN, ежели вы говорите про него такія вщи, которыя не скажите ему въ глаза, значитъ, что вы пишете пасквиль.