Стр. 189, строка 2.
Стр. 189, строка 14.
— Merci.
Стр. 189, строка 17.
Стр. 189, строка 25.
Стр. 190, строка 3.
Стр. 190, строка 23.
— Ежели так, то кампания кончена, — сказал князь Андрей.
— Вот это и я тоже думаю.
Стр. 190, строка 25.
Стр. 190, строка 33.
Стр. 191, строка 11.
Стр. 191, строка 12.
Стр. 191, строка 18.
— Ждут государя? — спросил князь Андрей.
— Каждый день. Нас обманут; уже теперь я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира отдельно заключенного.
— Это будет мило! — сказал князь Андрей.
— Qui vivra verra.[467]
Они помолчали.
Билибин распустил опять кожу в знак окончания разговора.
— А знаете, вы в последний приезд одержали здесь совершенную победу над баронессой Зайфер?
— Что она всё такая же восторженная? — спросил князь Андрей, вспоминая одну из приятных женщин, между которыми он имел большой успех в свой приезд в Вену с Кутузовым.
— Одна она женщина, а не дама, — сказал свое mot[468] Билибин. — Завтра поедем к ней. Для вас и для нее я не повинуюсь моему доктору. Надо, чтобы хорошо провести эти дни здесь. Каков бы ни был австрийский кабинет, люди, особенно женщины, необыкновенно милы, и я ничего не желал бы как провести всю свою жизнь в Вене. Ах, знаете кто постоянный посетитель ее гостиной? Наш Ипполит Курагин. Это самый откровенный дурак, какого я видел. Завтра вы его увидите у меня. Наши собираются у меня по четвергам, и вы всех их увидите. Ну, однако, идите спать; я вижу, что вы падаете.
Стр. 191, строка 30.
Стр. 192, строка 9.
Стр. 192, строка 11.
Ч. II, гл. XI.
Стр. 192, строка 16.
Стр. 192, строка 18.
Стр. 192, строка 19.
— Les plumes… сказал Билибин, указывая на своих, — à l’épée,[469] сказал он, указывая на Болконского. — Господа, рекомендую вам одного из тех людей, которые имеют искусство быть всегда счастливы. Он всегда был любим самыми милыми женщинами, владеет самою милою женой, прекрасною наружностью, и никогда не был и не будет ранен в нос, в живот или еще хуже, как мой знакомый le capitaine Gnilopoupoff. Славная фамилия. К несчастию, вы, господа иностранцы, — обратился он к англичанину и шведу, — не можете оценить всей прелести и благозвучности этого имени. Нет, господа, объясните мне пожалуста, отчего капитана Гнилопупова ранят непременно в нос, или просто убьют, а такого человека, как Болконский, в руку, чтобы придать ему еще более привлекательности в глазах женщин.
Стр. 192, строка 35.
Стр. 193, строка 7.