ПСС. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть 3

– Так что ж вы думаете, Василий Федорович, – обращался он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: «Ведь мне велено, но вот я узнаю. Только вы меня пустите в самую… штуку. Мне не нужно наград. А мне хочется». – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой.

– Да ничего, ничего, – сказал Денисов и, обращаясь к эсаулу, сказал.

* № 278а (рук. № 98. T. IV, ч. 3, гл. VI, VIII—XI).

⁸²⁹Одет он был в синие штаны, в когда-то красную со снурками французскую гусарскую куртку, подпоясанную кушаком, и в лапти. В руке он держал пуховую казанскую шляпу. Вода капала с его локтей, и там, где он стоял, скоро налилась лужа.⁸³⁰

Длинное лицо его с повисшим набок носом, которым он беспрестанно втягивал в себя дух с особенным звуком, и с редкой, бурого цвета бородой было все изрыто оспой. Один зуб в верхней челюсти у него был выбит, отчего его и звали Щербатым. Шея у него была толстая, как у быка, и коричневая. В одеяньи и фигуре своей он был странен и смешон, и, казалось, ему самому это доставляло удовольствие. Так заключил Петя по взгляду, которым он ответил на улыбку казака.

– Куды ты пропал? Что ж не привел? – спросил Денисов.

– Да что ходить-то, – сказал Тихон, всасывая носом.

– Что ж,⁸³¹ взял? – сказал Денисов.⁸³²

– Взять-то взял (за каждым словом он сопел). Да будь ему неладно. Сорвался.

– Как сорвался.

– Да я его взял одного-то сперва-наперво, – начал Тихон, переставляя ноги в луже, которая натекла с него, – да и свел в лес, привязал как следувает к березке. Думаю, дай схожу, другого,⁸³³ поакуратнее какого, возьму.

– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. Петя с раскрытым ртом с восторгом глядел прямо в рот Тихону, слушая его слова.

– Подполз я таким манером. А ихний кашовар и огляди меня. – И Тихон, засопев, замолчал.

– Ну что ж?

– Загалдели по-своему, палить принялись. В меня-то, – сказал он, как бы сам удивляясь тому, что они в него палили.

– То-то мы с горы видели, как ты стречка задал, – сказал эсаул.

– Тоже ловить стали. Я и пошел к лесу…

– Ну, а первый-то где ж, – [спросил] Долохов, – что к березке-то привязал?

Тихон не отвечал, пока Денисов не спросил у него того же.

– Да затянулся, – быстро сказал Тихон и, опустив голову, сильно потянул в себе дух.

– Как же ты сказал, сорвался? – сказали в один голос эсаул и Денисов.⁸³⁴

Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову. Его уже несколько раз бранили за это. Он почесал спину и улыбнулся. Лицо Тихона, казалось, было лишено способности улыбаться, и потому неожиданная улыбка, открывавшая недостаток зуба, всегда неотразимо заразительно сообщалась другим. Денисов, Долохов улыбнулись, Петя залился, сам не зная чему, веселым смехом, к которому невольно пристал и барабанщик.

– Как же ты сказал, сорвался? – напрасно стараясь удержать свой смех, спросил Денисов.

– Да что, совсем несправный был, – сказал Тихон, махнув рукой.

– Ах, шельма!

– И одежонка плохенькая такая на нем… Что же, я не видал разве хранцузов-то. – Тихон опустил глаза. – Да и грубиан, ваше благородие, – сказал он вдруг, видимо довольный найденной отговоркой.

– Чем же он грубиан? – спросил Долохов.

– Как же, говорит: я сам анаральский сын, не пойду, говорит.⁸³⁵

Денисов нахмурился.

– Эка скотина, – сказал Денисов, – послал⁸³⁶ взять, а ты… Расспросить надо.

– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо знаком. Наших, говорит, и много, да все плохие, только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете.

И Тихон засопел пронзительно.

– А, скотина, – сказал Денисов.

– Да что же, коли надо, я сбегаю, еще возьму какого, теперь темно, – сказал Тихон.

Денисов, не отвечая ему, обратился к Долохову, совещаясь, что теперь делать.

Петя не слушал их, он стоял подле Тихона и не спускал с него удивленных глаз.

Тихон оглядывался вокруг себя. Увидав барабанщика, он подмигнул ему и улыбнулся.

– А ты разве его знаешь? – сказал Петя.

– Как же, при мне поймали, – сказал Тихон. – Их там пара была. Другой еще пофигуристее был.

– Где же другой? – спросил Петя.

– Из-за сапог что-то у казаков вышло. Вздор какой-то. А тот еще ловчее был, – сказал Тихон и, оглянувшись

на начальство и решив, что его больше не нужно, пошел из избы.

– Я тебе говорю, нельзя наобум, – говорил Долохов, – надо акуратно делать. Надо съездить. Я поеду. Вот и вы, молодой человек, – сказал Долохов, обращаясь к Пете, – не хотите ли, наденем мундиры французские, да и поедем сейчас к ним в лагерь, поговорим, расспросим.⁸³⁷

Петя был в восторге от сделанного ему предложения. Он тотчас обнял Долохова, поцеловал его, предложил ему изюму и кремней и сообщил, что он тоже привык всегда всё делать акуратно и не наобум Лазаря и что он об опасности для себя никогда не думает, потому что, согласитесь, если не знать верно, что там – от этого зависит жизнь, может быть, сотни, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется.