ПСС. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть 3

– Так пора, пора, – и опять поднятая⁸⁴³ кверху рожа Пети вызывала на ласку, веселье и предприимчивость. Быстро разобрали лошадей, подтянули подпруги и собрались. Пехота как будто лениво прошла мимо и спустилась в лощину. Петя сбегал на опушку.

– Спустились, спустились совсем, – сказал он, прибегая назад. – Тихон дубину с собой взял.

Стали садиться. Ступив в стремя, Пете казалось, что нечего поднимать, так легко он вскочил в седло. Лошадь его по привычке куснула его за ногу.

Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Из лощины не видно было французов. Денисов ехал рядом с Петей. Съехав вниз и оглянувшись назад, видя, что все спустились, Денисов взял в сторону и стал пропускать мимо себя кавалеристов.

– А вы не поедете?

– Я после, с гусарами. И ты оставайся со мной.

Не успел еще сказать этого Денисов, как передние уже пустились, и Петя встряхнул головой, дал шпоры и полетел за ними, поправляя шапку, которая чуть не свалилась от прыжка, который сделала его лошадь, и, бросая назад комья грязи, полетел с казаками. На мосту он столкнулся с тремя казаками, сбил одного. Послышался выстрел часового. Петя не видал его и летел в гору одним из первых. Не успели еще они вскакать, как с разных сторон послышались выстрелы и Петя увидал, как французы⁸⁴⁴ бежали с правой стороны на левую. Один француз упал в грязь под ногами лошади Пети. У второй избы большая куча французов,⁸⁴⁵ был дым и треск. Это были французы. Но это продолжалось только одно мгновенье. Когда Петя подскакал к ним, он не удерживал, а только гнал лошадь. Французы бросали ружья, и казаки были между ними, и Петя смутно видел, как одного ударили пикой.

– Не бить, брать в плен! – прокричал <он> и под влиянием того опасения опоздать, которое не оставляло его, поскакал вперед, где что-то много людей кричали и возились. Это были русские пленные, выбегавшие один за другим и бившие французов. Толпа этих людей с радостными воплями смешалась с казаками и гусарами, прискакавшими с Денисовым. Но и тут Пете некогда было оставаться. Еще впереди шумели и стреляли. Это был Долохов с своими. Они стояли против барского домика, и Петя видел, что один казак слез с лошади и, стоная, сидел на земле.

– Ну что? – спросил Петя, подскакивая к Долохову.

– Не сдаются. – Долохов указал на толпу французов на дворе за частоколом.

– Урааа! – закричал, ни минуты не медля, Петя и поскакал в ворота. Несколько выстрелов, и Петя бросил поводья, качаясь, вскакал в ворота и бочком, бочком упал с лошади в середину французов.

Почти все казаки вскакали вслед за ним, и французы бросали и тут оружие.

Петя лежал, не шевелясь, с пулей в голове, пробившей ему голову.

– Ах, мальчик какой был, – сказал Долохов.

– Да уж такой барин, поискать.

– Убит! – вскрикнул Денисов, и он схватился за голову и в три ручья заплакал.

– Жалко, очень жалко, – сказал Долохов. – Брать не будем? – сказал он, указывая на пленных.

Денисов не отвечал и, повернувшись, поехал со двора. «Как он мне кремни предлагал», вспомнил Д[енисов] и заплакал.

В отбитой Денисовым и Долоховым партии пленных находился Безухий.

* № 279 (рук. № 96. T. IV, ч. 3, гл. XII—XV). 846

Осень и первозимье 1812 года были такие теплые, каких в то время не запомнивали старики. До 28 октября не было ни одного мороза, кроме утренников, – такого мороза, который бы заковал землю на целый день, как это обыкновенно бывает еще в сентябре, – не было ни одного зазимка. Стояла всё время то ясная, солнечная осенняя погода с блеском и паутинами, то теплая, сырая погода с тучками <или> туманом. 27 октября после полдня в первый раз пошел снег, сначала теплый и тихий, на сырую землю, но к вечеру с ветром и к утру с морозом.

В этот день 27 октября партия пленных, в которой находился Пьер, подходила к бывшей большой, но вполне разоренной деревне, в 80 верстах не доходя Смоленска.⁸⁴⁷