ПСС. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

– Ну вотъ я и хочу такъ устроить, чтобы ему была выгода работать хорошо.

– Если совѣсть есть, будетъ, a нѣтъ – ничего не сдѣлаетъ. Вотъ хоть бы Пименъ....

– Нѣтъ, вы слушайте, я вамъ растолкую. Если заставить васъ пахать, а Пимена чулки штопать, вѣдь не хорошо будетъ, – пропадетъ время, – надо, чтобы каждый дѣлалъ съ охотой.

– Да,[1232] это извѣстно, что кто къ чему охоту имѣетъ, то и дѣлать надо.

– Нѣтъ, Агафья Михайловна, это Фурьеризмъ, – сказалъ, онъ улыбаясь. – Этаго нельзя устроить. Это хотѣли устроить, но надѣлали глупости. А надо только сдѣлать такъ, чтобы расчетъ былъ каждому хорошо работать.

Можетъ быть, Левинъ изложилъ бы Агафьѣ Михайловнѣ все содержаніе своей книги, въ которомъ онъ хотѣлъ особенно убѣдить кого нибудь именно потому, что нынче усумнился въ немъ, если бы въ это время не послышался колокольчикъ и стукъ колесъ.

– Ну вотъ вамъ и гости пріѣхали, не скучно будетъ, – сказала Агафья Михайловна, вставая и направляясь къ двери, но Левинъ перегналъ ее. Никогда, какъ нынче, онъ не былъ радъ гостю, какому бы то ни было, хоть Становому.

* № 93 (рук. № 71).

Слѣдующая по порядку глава.

Въ концѣ Сентября была начата постройка двора на отданной артели землѣ, и было продано масло отъ коровъ и раздѣленъ барышъ. Дѣло шло. Левинъ ждалъ только поставки пшеницы, чтобы получить деньги и ѣхать за границу. Уже съ недѣлю лили дожди, не давая убрать оставшiеся въ полѣ хлѣба и картофель. Мокрая скотина съ ревомъ толпилась на выгонахъ; въ полѣ на жнивахъ была топь. Дороги были изрыты полными водой колевинами. Осина ужъ[1233] оголилась; береза устилала вокругъ себя круги желтаго мелкаго листа. Еще сочный и мясистый листъ клена и липы валился густыми слоями на землю. Соломенныя крыши и стѣны построекъ чернѣли и прѣли подъ непрестанной мокротой, бабы подъ кафтанами на головахъ бѣгали отъискивать телятъ. Мужики бросали пахать и брались за постройки или домашнія работы.

Въ 4-мъ часу Левинъ вернулся домой, несмотря на кожанъ, промокшій отъ ручьевъ, стекающихъ то за шею, то за голенища воды. Онъ былъ на дальнемъ полѣ, на постройкѣ, и тамъ у него была непріятность съ дворникомъ, не пускавшимъ мужиковъ провозить лѣсъ по дорогѣ. Дворникъ былъ и правъ и не правъ, потому что дорога была на планѣ, но по дорогѣ нельзя было ѣхать, а въ объѣздъ захватывали поле дворника. Но дѣло въ томъ, что вышла непріятность, на которую нельзя жаловаться. Левинъ въ непріятномъ расположенiи духа вернулся домой и хотѣлъ обѣдать; но ему сказали, что старикъ, дядька его брата, жившій съ многими другими старухами и стариками на пенсіи у Левина, умираетъ и присылалъ за Левинымъ. Левинъ давно не заходилъ къ нему. Ему было подъ 80 лѣтъ, и онъ былъ еще очень свѣжъ умомъ, но старческая немощь дѣлала его нечистоплотнымъ, и потому онъ самъ избѣгалъ ходить къ Левину, и Левинъ по той же причинѣ не заходилъ къ нему.

– Что, онъ плохъ? – спросилъ Левинъ, знавшій, что онъ съ недѣлю былъ боленъ.

– Соборовали. Катерина говорила – наврядъ до вечера доживетъ. Все васъ звалъ.

Левинъ, не входя въ домъ, отдалъ лошадь и пошелъ пѣшкомъ къ старику. Былъ 4-й часъ, но уже смеркалось, такъ густо нависли тучи, непереставая поливая то мелкимъ, то вдругъ крупнымъ дождемъ, который сильный вѣтеръ не переставая гналъ въ одну сторону.

– Что ты? – спросилъ Левинъ охотника, съ которымъ онъ столкнулся за угломъ дома.

– Собаку ищу. Взбѣсилась,[1234] – грубо отвѣчалъ охотникъ.

Левинъ понялъ, что онъ былъ пьянъ.

[1235]– Какая собака?

– Я говорю Помчишка, – отвѣчалъ Семенъ, всегда дѣлавшійся грубымъ, когда онъ бывалъ пьянъ. – Ушла, подлая, не дается. Должно, стечка. Застрѣлить надо.

– Не стрѣляй безъ меня. Я посмотрю, – сказалъ Левинъ и, осклизаясь, по грязи пошелъ къ большому дому, въ которомъ жилъ старикъ.

Невольно стараясь думать о непріятномъ зрѣлищѣ, ожидающемъ его, Левинъ, по привычкѣ, не оглядываясь вошелъ въ сѣни дома. <Тяжелый запахъ охватилъ Левина въ темныхъ, грязныхъ сѣняхъ. Дверь къ старику была отворена. Двѣ женщины были тамъ, и Катерина съ засученными рукавами и ведромъ съ водой передъ нимъ вошла въ комнату.

– Да ты говори, – сказала одна женщина, – заколенѣетъ, тогда не одѣнешь.

– Кончился, Константинъ Дмитричъ, – сказала Катерина, замѣтивъ Левина. – Не прибрали еще.