ПСС. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Князю Аркадію Неклюдову было ужъ 28 лтъ, но все еще не установился, какъ говорили про него. Онъ нетолько не избралъ никакой дятельности, но хуже этаго: пробовалъ многое и ни на чемъ не останавливался. Онъ³⁷ вышелъ изъ университета не кончивъ курса, потому что ршилъ, что въ университет ничему не научишься и что выучиваніе лекцій о предметахъ, которые не ршены, и пересказываніе этаго на экзаменахъ не только безполезно, но унизительно. Ршилъ онъ это при приготовленіи къ экзамену изъ политической экономіи. Предметы эти интересовали его, и онъ читалъ Прогресъ и бдность Джорджа и Рёскина Fors Clavigera и Grown of wild olive, и тутъ ему надо было, какъ несомннныя истины, заучивать и пересказывать на экзаменахъ т подраздленія и опредленія, которыя, по его мннію, по крайней мр были совершенно и несомннно опровергнуты этими обоими писателями. Если онъ не имлъ такихъ несомннныхъ доказательствъ произвольности и случайности тхъ опредленій и научныхъ подразделний, которыя преподавались ему подъ видомъ философіи теоріи права и самыхъ различныхъ правъ, то онъ чувствовалъ, что и въ этихъ областяхъ тоже самое: подъ видомъ непогршимой науки передаются элукубраціи извстныхъ и большею частью очень недалекихъ господъ ученыхъ. Оставалась исторія этихъ наукъ и исторія права, но исторія безъ освщенія, безъ цли подтвержденія извстныхъ истинъ еще скучне самыхъ элукубрацій посредственныхъ ученыхъ. Все это онъ почувствовалъ всмъ существомъ своимъ и вышелъ изъ 3-го курса затмъ, главное, чтобы не длать то, что называется заниматься наукой, т. е. учить и твердитъ все то, что длаютъ посредственные ученые извстной узкой спеціальности самаго послдняго времени, а образовать себя, т. е. понять все то, что поняли о законахъ міра и, главное, жизни человческой самые геніальные люди. Родителей у него не было. Отецъ умеръ, когда ему былъ годъ, мать умерла, когда онъ былъ на первомъ курс. Смерть эта – мать умерла на его рукахъ, и они нжно любили другъ друга – была тмъ значительнымъ событіемъ его жизни, которое заставило его проникнуть на извстную глубину чувства и мысли, по которой онъ впослдствіи мрилъ все другое. Все, что не доходило до этой глубины, представлялось ему не важнымъ. И такой представлялась ему и университетская наука, и служба, и карьера, которой хотла для него его мать. Посл матери онъ остался одинъ съ среднимъ состояніемъ, которое увеличилось еще въ послднее время наслдствомъ, полученнымъ отъ тетки, сестры отца, которая его ласкала и любила и была единственнымъ близкимъ ему человкомъ. Посл выхода изъ университета онъ похалъ въ деревню, занялся хозяйствомъ, но, увидавъ свое незнаніе, поступилъ было въ сельскохозяйственное высшее училище, но тотчасъ же вышелъ еще боле разочарованный, чмъ университетомъ. Потомъ онъ здилъ заграницу, потомъ, по совту дяди, попробовалъ служить въ земств, но тоже скоро вышелъ, потомъ занялся музыкой – скрипкой, которую онъ всегда страстно любилъ. Но и это не дало ему такого дла, которому бы онъ могъ отдаться.³⁸

Во всхъ длахъ, которыя онъ длалъ, онъ никакъ не совпадалъ съ большинствомъ. И это было ему тяжело. Онъ часто упрекалъ себя за это, но никакъ не могъ подогнуть себя подъ общія требованія. Въ университет, напримръ, онъ занимался или слишкомъ много или совсмъ не занимался. Тоже было и въ хозяйств, и въ земств, и въ музык. Какъ будто на посредственность онъ не соглашался, а на особенное, выдающееся у него не хватало силы. Но и сказать, что у него не хватало силы, нельзя было сказать, потому что онъ ни на что еще не тратилъ всю свою силу, а какъ будто приберегалъ ее на случай, когда она ему понадобится или когда онъ захочетъ выпустить весь зарядъ энергіи, который былъ въ немъ.

Кром того, ему трудно было и отдаться какому нибудь длу, потому что онъ не укладывался въ существующія рамки жизни. Во всхъ длахъ ему надо было прокладывать новыя пути жизни. А это было трудно, и онъ не былъ еще готовъ къ этому.

Такъ, занимаясь уголовнымъ правомъ, которымъ онъ увлекся, онъ, перечитавъ все, что могъ, пришелъ нетолько къ теоріи исправленія, а прямо къ отрицанію права употреблять насиліе посл преступленія. И началъ было писать объ этомъ сочиненіе, но бросилъ. Въ земств онъ подалъ проэктъ совершенно неожиданный о расширеніи компетенціи, который опротестовалъ губернаторъ и, ршивъ, что этого нельзя, вышелъ. Въ хозяйств онъ хотлъ устроить артель рабочихъ, участниковъ въ прибыли, и это началось только въ зародыш и оборвалось. Начиналъ онъ тоже писать – не романъ, но исторію своего душевнаго развитія и тоже не свелъ концы. Онъ былъ оригиналенъ во всемъ, какъ говорили про него. Онъ же думалъ про себя, что онъ во всемъ неудачникъ.

Въ вопрос половомъ онъ, пока не усплъ жениться, стремился къ чистот, но не осиливалъ и падалъ: разъ это было съ товарищами въ дурномъ дом, разъ въ деревн у тетки съ горничной,³⁹ потомъ опять нсколько разъ въ дурныхъ домахъ и въ случайныхъ встрчахъ.