ПСС. Том 35. Произведения, 1902-1904

Объяснение славы Шекспира одно: как всегда критики это те, которые не чувствуют, а рассуждают. Критики увидали достоинства Шекспира и стали восхвалять их, не соображая того, что художественное произведение, чтобы быть таковым, должно быть если не всё прекрасно, то не должно заключать в себе безобразий. И потому говорю вам, читателям Шекспира, в особенности молодым, говорю это и о Шекспире и о всяком художественном произведении: не верьте критикам, не верьте общественному мнению о худож[ественном], верьте только себе.

Отнеситесь так к Шекспиру, и вы освободитесь от большого заблуждения и большого извращения одного из самых важных чувств — эстетического, а главное от неправды.

К главе I

* № 3 (рук. № 14).

Недоумение мое усиливалось тем, что я всегда живо чувствовал красоты поэзии во всех ее формах: <восхищался драмами Шиллера, комедиями Мольера, Бомарше, ценил даже Корнеля, Расина, даже Вольтера (хотя поднятый тон этих драм оставлял меня холодным, я не мог не любоваться изяществом языка); понимая и древних трагиков и Софокла, и Эврипида, и Эсхила (Аристофан мне никогда не нравился), как ни чужды были мне древние> греки, я интересовался их драмами, чувствуя, что то, что они изображали, было для них дело серьезное. Почему же эти произведения, не говоря уже о русских драматических произведениях Грибоедова, Гоголя, Островского в первых вещах до Грозы, которыми я особенно восхищался, почему же все эти произведения нравились мне, но хваленый Шекспир был мне отвратителен?

К главе III

* № 4 (рук. № 8).

Такова эта знаменитая драма. Если бы это было произведение неизвестного автора, то едва ли нашелся бы такой читатель или зритель, который бы дочитал или досмотрел это безобразное, отталкивающее произведение до конца. Но так как это драма великого Шекспира, восхваляемая всем образованным миром, я считаю нужным показать, почему я считаю таким плохим это произведение. Недостатки этой драмы общи всем драмам Шекспира, так как все они вызваны одними и теми же мотивами, построены по одному и тому же плану и писаны одними и теми же приемами. И потому недостатки этой драмы покажут недостатки всех других драм Шекспира. Недостатки эти следующие:

1) Неестественность завязки.

2) Отсутствие характеров.

3) Отсутствие языка, т. е. того, чтобы каждое лицо говорило свойственным ему языком.

4) Напыщенность, искусственность языка.

5) Неприличие и дурной вкус шуток.

6) Неуместность речей, вложенных в уста действующих лиц.

7) Несоответствующие времени и месту поступки действующих лиц.

8) Запутанность завязки.

9) Фальшивая условная поэтичность.

10) Преувеличение и речей и поступков, и большое количество смертей.

11) Безнравственность.

* № 5 (рук. № 8).

Достоинства драмы Лира, общие всем другим драмам Шекспира, заслужившие им их огромную славу, следующие:

1) Драматическое положение лиц, т. е. то, что лица, вследствие известных событий или своих поступков, поставлены в такие отношения друг к другу, в которых проявляются их самые сильные чувства, и 2) сила и красота некоторых мыслей, вложенных в уста действующим лицам. Драматическое положение лиц является в самой сильной степени в драме Лира. Напряжение чувств действующих лиц в этой драме так сильно, что ни на минуту не дает отдыху читателю или зрителю. Положение властолюбивого, избалованного лестью старика в высшей степени драматично. Так же драматично положение Эдгара и Глостера, в особенности после ослепления; драматично даже положение ревнующих сестер, и в высшей степени драматично свидание Лира с Корделией. Всё это могло бы и должно бы было сильно трогать читателя или зрителя, если бы положения этих лиц вытекали из естественных условий их жизни. Но этого нет ни для одного из действующих лиц. Читатель или зритель должен верить на слово автору, что случилось то, что случилось. И это вероятно было возможно встарину. Но в наше время читатель и зритель хочет, чтобы положение, в котором находятся действующие лица, вытекало из их свойств и жизни. Этого же нет у Шекспира. Лир мог бы быть очень жалок, если бы читатель видел, что он должен был поступить, как поступил. В драме же этого нет. Читатель не видит, что побудило властолюбивого короля отказаться от власти. Еще менее видит причину, по которой он проклинает любимую дочь. Трогательно бы было положение слепого Глостера, ведомого неузнанным им сыном, но не видны причины, заставившие герцога так решительно ослепить его, и еще менее причина, по которой сын не открывается.

Несомненно, что положение, в которое ставит Шекспир свои лица, и это относится более или менее ко всем его драмам, и Гамлету, и Макбету, Юлию Цезарю и Ричарду III, и Шейлоку и др., очень драматично, но приводит он их к этим положениям так произвольно, что если читатель и зритель 17 века мог удовлетворяться этой произвольной постановкой действующих лиц в драматическое положение, читатель и зритель нашего времени уже не может этого. Так что достоинство это главное шекспировских драм не существует для нашего времени.