ПСС. Том 38. Произведения, 1909-1910

Были возраженiя за и противъ. Я³⁶⁹ не принималъ участія. Орловъ тоже молчалъ и все больше и больше хмурился. Но за то княгиня вмѣшивалась³⁷⁰ вкривь и вкось,³⁷¹ очевидно совершенно не понимая то, о чемъ говорилось, но зато съ самымъ рѣшительнымъ тономъ, въ разговоръ, озадачивая говорившихъ. Такъ напримѣръ, когда камергеръ доказывалъ, что за границей собственность уважается, потому что люди имѣютъ уваженіе къ закону, и когда есъ-еръ возражалъ, что уважать можно только тотъ законъ, который установленъ самимъ народомъ, она вдругъ заявила, что она, когда была въ Италіи, то сама видѣла, какъ прачка утромъ стирала бѣлье, а вечеромъ въ прекрасной шляпочкѣ à la какой то моды сидѣла въ театрѣ.³⁷² Выждавъ время, пока она³⁷³ кончила говорить, разговоръ продолжался. Камергеръ³⁷⁴ сказалъ, что³⁷⁵ ничто такъ не развращаетъ народъ, какъ эта дурацкая obsolete община (онъ почему то по англійски выразилъ слово устарѣлое) съ неизбѣжнымъ при ней при всякомъ удобномъ случаѣ пьянствомъ.³⁷⁶ Съ нашимъ пьянымъ и дикимъ народомъ, теперь еще возбуждаемымъ еврейскими революціонерами, безъ тѣхъ неукоснительно строгихъ мѣръ, который слава Богу введены и поддерживаются, ничего нельзя сдѣлать. Съ человѣкомъ можно и должно обращаться по человѣчески, а съ животными³⁷⁷ такъ, какъ это свойственно животному. Съ сословіемъ же, лишеннымъ всякаго понятія о нравственности, не считающимъ воровство безнравственнымъ....

— А я такъ думаю, вдругъ вмѣшался Орловъ, что наше русское крестьянство³⁷⁸ есть то сословіе, которое въ нравственномъ отношеніи всегда стоитъ неизмѣримо выше всѣхъ другихъ сословій.

— Т. е. что собственно вы хотите сказать? сказалъ, улыбаясь, камергеръ, очевидно готовый на снисхожденіе къ тѣмъ глупостямъ, которыя можетъ сказать этотъ человѣкъ съ грязными руками и ѣдущій съ ножа (камергеръ замѣтилъ этотъ важный признакъ въ серединѣ обѣда).

— Хочу сказать то, что одинъ изъ главныхъ признаковъ нравственности есть служеніе другимъ людямъ своимъ трудомъ, безъ надежды на вознагражденіе за него. Обратное же, самый вѣрный признакъ безнравственности и таково пользованіе чужими трудами, ничѣмъ не оплачивая за нихъ. И вотъ все крестьянское сословіе въ огромномъ большинствѣ своемъ дѣлаетъ это самое — кормитъ всѣхъ насъ, ничего не получая за это. Всѣ же другія сословія дѣлаютъ обратное.

— Вотъ какъ! согнувъ голову на бокъ и переглянувшись съ хозяйкой, сказалъ камергеръ.

Лакей Тарасъ предложилъ ему, въ это время уже скушавшему свою порцію, взять еще компоту, но онъ сердито отказался, сердито потому, что онъ хотѣлъ возражать этому шальному и дерзкому человѣку, съ грязными руками и ѣдящему съ ножа. Но Ек. П. поднялась и улыбаясь сказала:

— Лучше договоримъ въ гостиной, туда и кофе подадутъ.

— Прекрасно, сказалъ зять. И вставъ, широко перекрестился на уголъ. Всѣ встали и перешли въ гостиную. Я, уѣздный докторъ и старшая заинтересованные пошли за ними. Только англичанка съ дѣтьми ушла къ себѣ.

— Во первыхъ, я думаю, что вы изволите ошибаться, предполагая, что крестьянское сословіе не получаетъ вознагражденія за свои труды, — сказалъ камергеръ, когда мы всѣ усѣлись вокругъ круглаго стола. Я думаю, напротивъ, что они получаютъ гораздо больше того, что даютъ. Это во первыхъ. Во вторыхъ же, какова бы ни была различными людьми расцѣнка даваемаго и получаемаго труда, воровство все таки воровство, грѣхъ противъ законовъ, признаваемыхъ всѣми народами, кромѣ нашего теперешняго крестьянства.

Орловъ слушалъ внимательно и то хмурилъ, то поднималъ брови, пристально глядя въ лицо камергера своими блестящими, умными глазами.

— Позвольте прежде всего отвѣтить вамъ на первое — сказалъ онъ, когда камергеръ кончилъ. Вы говорите, что крестьянское сословіе получаетъ вознагражденіе за свой трудъ. Очевидно, вы понимаете подъ этимъ вознагражденіемъ правительственныя учрежденія, военныя, административныя, судебный. Но всѣ эти учрежденія....

— По вашему безполезны, я знаю эти взгляды, но могу сказать только то, что, не будь этихъ учрежденій, мы бы не сидѣли здѣсь и не только не было бы возможности жить намъ, мнѣ, княгинѣ съ дочерьми нормальной жизнью, но эти самые крестьяне, въ которыхъ вы видите всѣ добродѣтели, давно бы перерѣзали другъ друга...

— Только и слышишь, что драки и убійства среди нихъ, вставила Ек. П. Вчера мнѣ кормилица разсказывала, и началась длинная исторія о кормилицѣ. Когда она кончила, Орловъ продолжалъ.

— Вы такъ изволите думать, и это очень естественно, всякій купецъ свой товаръ хвалитъ — и Орловъ улыбнулся обворожительно милой улыбкой, озарившей все его лицо, но позвольте же и другимъ и въ особенности заинтересованнымъ въ дѣлѣ людямъ, тѣмъ, кто пользуется этимъ товаромъ, крестьянамъ, имѣть свое мнѣніе. A мнѣніе ихъ совершенно иное.

— Какое бы ни было ихъ мнѣніе, никогда народы не жили безъ государственныхъ учрежденій, обеспечивающихъ порядокъ и безопасность жителей.