ПСС. Том 46. Дневник, 1847-1854

5 Iюля. Всталъ въ 5. Ходилъ гулять, разсердился на барыню, к[оторая] заговорила со мной о Булькѣ. Былъ у И[льи] Т[олстого], не засталъ его дома. Приѣхалъ Хилк[овскій], я былъ очень радъ. Я люблю его. Обѣдалъ, писалъ п[исьмо] съ К[авказа], началъ хорошо, а кончилъ небрежно, пилъ воды, гулялъ, разочаровался насчетъ К[рюковой]. Ко мнѣ пришелъ Тол[стой?] съ какимъ-то Шишк[инымъ?] Я болталъ съ ними съ удовольствіемъ, но завтра не пойду, хотя и обѣщалъ. Незачѣмъ. Между нами слишкомъ мало общаго. Безалаберный день, но я⁶⁷¹ доволенъ собою. Завтра ѣду въ 10 ч[асовъ]. Ложусь. 10. —

6 Іюля. [Железноводск]. Всталъ въ 6. Зубы всѣ разболѣлись, однако, поѣхалъ въ Ж[елѣзно]в[од]скъ и, несмотря на ужасныя страданія, не стоналъ и не сердился. Спалъ, болталъ съ⁶⁷² и игралъ въ шахматы. Я говорилъ съ нимъ о цѣли, которую я нашелъ въ жизни. Жалѣю, что я это сдѣлалъ. Видно я уже не такъ дорожу этой мыслью, коли рѣшаюсь разсказывать и доказывать ее другимъ; а впрочемъ, это лучшее изъ всего, что я думалъ или читалъ. — Это — правда. Ложусь. 12-й часъ. —

7 Іюля. Всталъ въ 6, зубы болѣли и чувствовалъ большую слабость, пилъ воду. — Лѣсъ очень хорошъ. Написалъ письмо къ Т[атьянѣ] А[лександровнѣ], кот[орое] не пошлю, и письмо Н[иколинькѣ]. — Надо торопиться скорѣе окончить сатиру моего п[исьма] съ Кавк[аза], а то сатира не въ моемъ характерѣ. — Пилъ воду, купался, опять простудилъ зубы, и теперь болятъ. Лягу въ 11. —

8 Іюля. Всталъ въ 8. Пилъ воду и купался, писалъ п[исьмо] съ К[авказа] порядочно. Зубы болѣли, читалъ съ большимъ удовольствіемъ Confessions. Приѣхалъ Х[илковскій] и А[лиферъ]. Съ первымъ разсуждалъ о моихъ артилер[ійскихъ] планахъ,онъ сказалъ дѣльное опроверженіе — негоризонтальное положение колесъ. Подумаю объ этомъ. Б[уемскій] вступился въ разг[оворъ], и я оскорбилъ его. Ложусь съ страшной з[убной] б[олью]. 11-й часъ. —

9 Іюля. Всталъ въ 8. Страдалъ отъ зубъ, однако лучше, и цѣлый день читалъ Confessions. 2-ая часть для меня совершенно нова. Былъ А[лиферъ] и говоритъ, что мнѣ надо служить 2 года. Ежели это такъ, то я выйду въ отставку. — Мои неудачи ведутъ меня къ презрѣнію людскаго мнѣнія. Благодарю за нихъ Бога. — Ложусь 11 часовъ.

10 Іюля. Всталъ поздно и въ самомъ дурномъ расположеніи духа. Гулялъ — слабость и зубная боль. — Услалъ Б[уемскаго] въ Пятигорскъ за свѣденіями и впередъ уже успокоился. Гулялъ съ Х[илковскимъ], онъ очень надоѣдаетъ мнѣ, принялъ ванну, зубы не болѣли. А[лиферъ] б[ылъ] у меня — онъ Нѣмецъ. 2 Мысли прелестныя и возможныя, но слишкомъ хорошiя, чтобы сбыться. Жить въ 3-емъ: Н[иколинька], М[аша] и я. В[алерьянъ] разумѣется будетъ мѣшать; но эти 3 лица такъ хороши, что они и его бы сдѣлали хорошимъ. — 2-я) Отдать Ясн[ую] Н[иколинькѣ] и получать ежегодно 600 р[ублей] сер[ебромъ]. Ежели я останусь служить здѣсь, то сдѣлаю это. — Ложусь. 11 ч[асовъ].

11 Іюля. Всталъ въ 7. Читалъ цѣлый день Confessions и больше ничего не дѣлалъ. — О 6-мѣсяч[номъ] правѣ Б[уемскій] ничего не нашелъ. — Я говорилъ А[лиферу] и завтра скажу еще. Я твердо рѣшился на одно изъ двухъ — или отставка или экзаменъ? Зубы болятъ, лѣнивъ, разстроенъ. — Ложусь. 12 ч[асовъ].

12 Іюля. Всталъ поздно, пилъ, купался и ровно цѣлый день ничего не дѣлалъ. Довольно болтаться. Съ завтрашняго дня кончаю дѣло съ Ал[иферомъ] и начинаю заниматься серьезно. Читалъ М[ихайловскаго-] Д[анилевскаго] — плоско. Ложусь. 11-й часъ.

13 Іюля. Всталъ рано, пилъ воду, купался. Началъ было писать, но не пишется. Обѣдалъ, слушалъ, какъ Б[уемскій] читалъ М[ихайловскаго-] Д[анилевскаго], и зубы разболѣлись. Былъ у Алифера и простудился. Еще съ утра сильно болитъ нога. Пилъ воду, видѣлъ Ал[ифера], но не поговорилъ о дѣлахъ. Все напишу завтра въ убѣдительномъ письмѣ Ник[олинькѣ]. Кончилъ М [ихайловскаго-] Д[анилевскаго]. Жалко, что Б[уемскій?] такъ смѣлъ и такъ дѣтски патріотеченъ, не говоря о томъ, что ограниченъ. — Зубы болѣли ужасно. Лечусь у Д[роздова?]. —

Стремленіе плоти — добро личное. Стремленіе души — добро другихъ. Нельзя не допускать безсмертія души,⁶⁷³ но можно⁶⁷⁴ не допускать ея уничтожения. Ежели тѣло отдѣльно отъ души и уничтожается, то что же доказываетъ уничтоженіе души? Самоубійство есть разительнѣйшее выраженіе и доказательство души; а ея существованіе есть доказательство ея безсмертія. Я видѣлъ, что тѣло умираетъ; поэтому предполагаю, что и мое умретъ; но⁶⁷⁵ ничто не доказываетъ мнѣ, что душа умираетъ, поэтому говорю, что она бессмертна — по моимъ понятіямъ. Понятіе вѣчности есть болѣзнь ума. Ложусь. 11-й.