ПСС. Том 47. Дневники и записные книжки, 1854-1857

[24 июля/5 августа. Эйзенах — Дрезден.] 5 Августа. Въ 9 пріѣхалъ. Нездоровъ. Городъ милъ. Поѣхалъ въ ванну, иду оттуда — Пущинъ. Онъ потерялъ много прелести, внѣ Швейцаріи. Сбѣгалъ въ галерею. Мадона сразу сильно тронула меня. Спалъ до 4. Театръ, комедія Гуцкова.329 Нѣмецкая сосредоточенность. — Выпилъ пива и330

[25 июля/6 августа. Дрезден.] 6 Августа. Здоровье еще хуже. Пошелъ по книжнымъ и музыкальнымъ лавкамъ, глаза разбѣгаются.

— Выбралъ нотъ и книгъ, опять въ галерею, остался холоденъ ко всему, исключая мадоны. Обѣдалъ у Пущиныхъ, тамъ Масловы; — съ ними на балконѣ, тамъ diffus.331 — Мордвинова, Маслова хорошенькія, но что-то непріятное, старуха славная и умна. Въ Менигшебадъ [?]. К[няжна] Львова, слишкомъ старается быть по русски умна, но мила очень. — Съ ними ужинать, разные пошляки русскіе, мнѣ было хорошо, но по робости и рефлексіи сидѣлъ мало съ Львовой, проводилъ ее. —

[26 июля/7 августа. Дрезден — Берлин.] 7 Августа. Проспалъ чугунку немного съ умысломъ: пойти къ Львовымъ, чего напрасно не сдѣлалъ. Ходилъ по магазинамъ, укладывался, обѣдалъ. Поѣхалъ въ Берлинъ. Бородачъ съ дѣтьми. Хромой старикъ. Гордый нѣмецъ. Въ Берлинѣ славный отель. Развратъ на улицахъ. Поѣхалъ въ концертъ. Опоздалъ. Толпа на пожарѣ.

[27 июля/8 августа, Берлин — Штетин.] 8 Августа. Рано на чугунку. Въ Штетинѣ путаница, бѣготня. Денегъ не достало талеръ. Думалъ оставаться, встрѣтилъ Пущина. Русской людъ: Левицкой, Козловъ, Мордвиновы. Всё скучно. Одинъ Морд[виновъ] милъ. Вечеръ качка.

[28 июля/9 августа. На пароходе.] 9 Августа. Славно спалъ.332 Болѣзнь. Всѣ либералы. Ничего не дѣлаютъ для просвѣщенія. Цѣлый день ничего. Француженки. Boulanger333 толстый, неприличіе.

[29 Июля/10 августа. На пароходе.] 10 Августа. Здоровъ, легокъ. — Не помню что. Въ карты играли. Мордв[инова] отвратительная, лицемѣрная либералка. Вечеръ долго сидѣли, болтали — Аничк[овы], Морд[виновы] и Пущинъ. Старикъ надоѣлъ болтовней. —

[30 июля/11 августа. Петербург.] 11 Августа. Опять карты. Пріѣхали въ 2. Я занялъ неловко у П[ущина]. Въ Петербургѣ никого не нашелъ, исключая Колбасиныхъ. Денегъ нѣтъ. Поѣхалъ къ Нек[расову]. Поганая глупость — не сказалъ про деньги. —

31-е334Іюля нашего. [Петергоф.] Всталъ рано, здоровье плохо. Утро сизое,[?] росистое, съ березами, русское, славно.

Съ Некр[асовымъ] неловко. Поѣхали къ Ратаеву. Онъ напоилъ. Некрасовъ дорогой говорилъ про себя. Онъ очень хорошъ. — Дай Богъ ему спокойствія. Шапулинской напугалъ. — Я остаюсь. Дружининъ пріѣхалъ. Я почти не воспользовался имъ. Піявки. Авд[отья] стерва, жаль и П[анаева] и Н[екрасова]. —

1-е Августа. [Петербург.] Здоровье скверно. Прочелъ имъ Люцернъ. Подѣйствовало на нихъ. Поѣхалъ въ Петербур[гъ] съ Коржановскимъ, болталъ на пароходѣ. Онъ говоритъ, что главная бѣда — нѣмецкой дуракъ — это правда и это народъ пойметъ. Вечеромъ жаръ, но т[......] кажется получше. Я спокоенъ. —

2 Августа. Дома, читаю. Салтыковъ талантъ, серьезный. — Здоровье плохо.

3 Августа. Тоже самое, была А[лександра] П[?етровна?]335

4-e Августа. Пріѣзжалъ Некрасовъ, побылъ у нихъ. Злитъ меня моя слабость.

5 Августа вернулся сюда, былъ Некр[асовъ], не лучше и сталъ спринцовать.

6 Августа. Рѣшился выѣхать. Вс[ё] худо ли, хорошо обдѣлалъ. Выѣхалъ въ 9. Противна Россія. Просто ее не люблю. — Здоровье лучше.

[7 августа. Сокольникова.]7 Августа. Всё въ дорогѣ. — Сокольникова. Тулой запахло. Фонвизинъ, узнавъ о моемъ авторствѣ, подличаетъ. Онъ не хорошъ. Много читалъ. Въ Москвѣ распорядился и ѣду завтра. —

[8 августа. Ясная поляна.] 8 Августа. Всталъ въ 4. Лошади до 5 не пріѣзжали. Поѣхалъ. На полдорогѣ встрѣтилъ Василья. — Пріѣхалъ въ Ясную въ 11. Приветствую тебя мой... Прелесть Ясная. Хорошо и грустно, но Россія противна, и чувствую, какъ эта грубая,336 лживая жизнь со всѣхъ сторонъ обступаетъ меня. Зорина прибили на станціи, я хотѣлъ заступиться, но Василій объяснилъ мнѣ, что для этаго надо подкупить Доктора. — И много такого онъ говорилъ мнѣ. Бьетъ сечетъ. — Вотъ какъ дорогой я ограничилъ свое назначенье: Главное, литературные труды, потомъ семейныя обязанности, потомъ хозяйство — но хозяйство я долженъ оставить на рукахъ старосты, сколько возможно смягчать его, улучшать и пользоваться только 2-мя тысячами, остальное употреблять для крестьянъ. — Главный мой камень преткновенья есть тщеславіе либерализма. А какъ Титъ — для себя по доброму дѣлу въ день и довольно.