ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг.

2) Я сначала думалъ, что возможно установленіе доброй жизни между людьми при удержаніи тѣхъ техническихъ приспособленій и тѣхъ формъ жизни, въ к[оторыхъ] теперь живетъ человѣчество, но теперь я убѣдился, что это невозможно, что добрая жизнь и теперешнія технич[ескія] усовершенствованiя и формы жизни несовмѣстимы. Безъ рабовъ нетолько не будетъ нашихъ театровъ, кондитерскихъ,⁵ экипажей, вообще предметовъ роскоши, но едва ли будутъ⁶ всѣ желѣзн[ыя] дороги, телеграфы. A кромѣ того, теперь люди поколѣніями такъ привыкли къ искусственной жизни, что⁷ всѣ городскіе жители не годятся уже для справедливой жизни, не понимаютъ, не хотятъ ея. Помню, какъ Юша Оболенскій, попавъ въ деревню во время мятели, говорилъ, что жизнь въ деревнѣ, гдѣ заносить снѣгомъ такъ, что надо отгребаться, невозможна. Теперь есть люди, и это тѣ, к[оторые] считаются самыми образованными, к[оторые] удивляются не тому, какъ могли люди устроиться такъ, что для нихъ нѣтъ ни мятел[ей], ни темноты, ни жара, ни холода, ни пыли, ни разстоянія, какъ живутъ городскіе люди, а удивляются тому, какъ это люди, живя среди природы, борятся съ ней.

3) Движеніе есть иллюзія, необходимо вытекающая изъ нашей отдѣленности. Признать смыслъ жизни въ нашемъ отдѣльномъ совершенствованіи (расширеніи предѣловъ) нельзя, п[отому] ч[то] всякое совершенствованiе, всякое расширеніе есть ничто⁸ среди безконечнаго пространства и времени; признать смыслъ жизни, какъ я дѣлалъ это прежде, въ прогрессѣ — единеніи существъ, опять нельзя, п[отому] ч[то] опять всякое единеніе въ виду безконечности пространства и времени есть ничто. Такъ что жизнь наша есть⁹ движеніе только для насъ, но¹⁰ въ дѣйствительности жизнь неподвижна.

Для чего-то я¹¹ есмь отдѣленное¹² отъ всего другаго духовное существо, которому кажется, что оно движется среди движущихся¹³ существъ, между рожденіемъ и смертью.¹⁴ Существу этому несомнѣнно твердо, хорошо только въ той мѣрѣ, въ кот[орой]¹⁵ оно сознаетъ свою духовность. Сознаніе же этой духовности кажется¹⁶ ему расширеніемъ¹⁷ его предѣловъ. И потому¹⁸ я признаю это сознаніе своей духовности или расширеніе¹⁹ предѣловъ своимъ закономъ, или волей Того,²⁰ кто²¹ поставилъ это духовное существо, составляющее мою жизнь, въ условія отдѣленности. Отдѣленность духовнаго существа и кажущееся расширеніе своихъ предѣловъ не имѣетъ для меня никакого смысла, но смыслъ этотъ,²² недоступный для²³ меня, долженъ быть и есть. — Въ этомъ-то, въ томъ, что жизнь моя имѣетъ непонятный для меня, но глубокій смыслъ, въ этомъ истинная и необходимая людямъ вѣра. Я вѣрю, что есть Тотъ, для Кого моя жизнь имѣетъ смыслъ, и есть смыслъ въ моей жизни.

————————————————————————————————————

6 Янв. 1904. Я. П.

Здоровье немного лучше. Чудная погода. Составлялъ новый календарь. Нынче пишу: Фальш[ивый] Куп[онъ]. Записать надо:

1) Два ума: умъ въ области матерьяльной — наблюденія, выводы, разсужденія о наблюдаемомъ, и другой умъ въ области духовной: отношеніе къ Богу, къ людямъ, другимъ существамъ, нравственныя требованія... Большей частью, даже всегда, чѣмъ больше одинъ умъ, тѣмъ меньше другой.

11 Янв. 1904. Я. П.

Былъ нездоровъ печенью дня четыре. Не писалъ. Вчера кончилъ прибавку къ Гарисону и занимался календаремъ. — Чувствую себя очень, очень хорошо. Очень опредѣленно безъ усилія²⁴ живу передъ Богомъ. И очень радостно. — Вчера думалъ:

1) Какое заблужденіе и какое обычное: думать и говорить:²⁵ я живу. Не я живу, а Богъ живетъ во мнѣ. А я только прохожу черезъ жизнь или, скорѣе, появляюсь въ одномъ отличномъ отъ другихъ видѣ. —

²⁶Прибавляю 22 Марта. Богъ живетъ во мнѣ или, скорѣе, черезъ меня, или, скорѣе: мнѣ кажется, что есть я, а то, что я называю мною, есть только отверстіе, черезъ к[оторое] живетъ Богъ.

14 Янв. 1904. Я. П.

Проснулся нынче здоровый, физически сильный и съ подавляющимъ сознаніемъ своей гадости, ничтожества, скверно прожитой и проживаемой жизни. И до сихъ поръ — середины дня — остаюсь подъ благотворнымъ этимъ настроеніемъ. Какъ хорошо, даже выгодно чувствовать себя, какъ нынче, униженнымъ и гадкимъ! Ничего ни отъ кого не требуешь, ничто не можетъ тебя оскорбить, ты всего худшаго достоинъ. Одно только надо, чтобы это²⁷ униженіе не переходило въ отчаянность, въ уныніе, не мѣшало стремленію хоть немного выпростаться изъ своей вонючей ямы, — не мѣшало работать, служить, чѣмъ можешь. Сейчасъ пришло въ голову кое-что. И прежнее записать:

1) Какое праздное занятіе вся наша подцензурная литература! Все, что нужно сказать, что можетъ быть полезно людямъ въ области внутренней, внѣшней политики, экономич[еской] жизни²⁸ и, главное, религіозной, все,²⁹ что разумно, то не допускается. Тоже и въ дѣятельности общественной. Остается забава дѣтская. «Играйте, играйте, дѣти. Чѣмъ больше играете, тѣмъ меньше возможности вамъ понять, что мы съ вами дѣлаемъ». Какъ это стало несомнѣнно ясно мнѣ.