Читаем ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг. полностью

1) Только время, т. е. постоянное движеніе всего и меня, даетъ возможность свободы, т. е. направленія движенія, происходящаго во мнѣ. Только время даетъ возможность свободы отдѣльному существу.

2) То, что я называю своею жизнью, есть сознаніе божественнаго начала, проявляющагося въ одной части Всего. Часть эта ограничена предѣлами, представляющимися мнѣ тѣлесностью (матеріей) въ пространствѣ. И божественное начало это нетолько свободно, но всемогуще и въ предѣлахъ черезъ измѣненія во времени. Эти измѣненія сознанія во времени есть то, что я называю жизнью. Проявилось бы бож[ественное] сознаніе только въ1049 тѣлесности въ пространствѣ — и не было бы движенія, не было бы жизни. Жизнь есть проявленіе бож[ественнаго] начала въ предѣлахъ пространства движеніемъ во времени.

3) Жизнь есть освобожденіе (все большее и большее) своей божественности. Не началось сознаніе божественности, свободы — не началась жизнь (сознаніе это есть во всемъ органическомъ). Кончилось это сознаніе — кончилась жизнь.

4)1050 Записано такъ: умираетъ не то, что сознаваемо, а то, что сознаетъ. Это не вѣрно. Надо сказать: Смерть есть прекращеніе сознанія въ прежней формѣ.

5) Записано такъ, послѣ очень тяжелаго настроенія: Ужъ очень отвратительна наша жизнь: развлекаются, лѣчатся, ѣдутъ куда-то, учатся чему-то, спорятъ, заботятся о томъ, до чего нѣтъ дѣла, а жизни нѣтъ, п[отому] ч[то] обязанностей нѣтъ. Ужасно!!!! Все чаще и чаще чувствую это.

6) Ходилъ гулять. Чудное осеннее утро, тихо, тепло, зеленя, запахъ листа. И люди вмѣсто этой чудной природы съ полями, лѣсами, водой, птицами, звѣрями, устраиваютъ себѣ въ городахъ другую, искусствен[ную] природу, съ заводскими трубами, дворцами, локомобилями, фонографами..... Ужасно, и никакъ не поправишь....

7) Очень важное. Люди нашего времени гордятся своей наукой. То, что они гордятся такъ ею, лучше всего показываетъ то, что она ложная. Истинная наука тѣмъ и познается, или, скорѣе,1051 несомнѣнный признакъ истинной науки — сознаніе ничтожности того, что знаешь, въ сравненіи съ тѣмъ, что раскрывается. А что наука ложная, въ этомъ нѣтъ никакого сомнѣнія. Не въ томъ, что то, что она изслѣдуетъ, невѣрно, а въ томъ, что это не нужно: нѣкоторое — относительно, въ сравненіи съ тѣмъ, что важно и не изслѣдовано, а многое и совсѣмъ не нужно. И я твердо увѣренъ, что люди поймутъ это и начнутъ разрабатывать единую истинную и нужную науку, к[оторая] теперь1052 въ загонѣ — НАУКУ О ТОМЪ, КАКЪ ЖИТЬ.

1053 Хорошо бы посвятить остатокъ жизни, чтобы указать на это людямъ.

8) Сначала кажется умнымъ производить начало міра не отъ Творца, а отъ матерьяльныхъ процесовъ: туманныхъ пятенъ и т. п. Потомъ становится ясно, что оба предположенія равны, одинаково неосновательны. Когда же глубже вдумаешься въ вопросъ, то станетъ ясно, что производить міръ отъ Бога-Твор[ца] безъ сравненія разумнѣе, чѣмъ производитъ его отъ матерьяльныхъ силъ. Производя міръ отъ Творца, допускается, хотя и въ грубой формѣ, начало духовное. Производство же отъ веществен[ныхъ] силъ въ безконечномъ пространствѣ и времени — явная безсмыслица.

1054 Вчера не дописалъ, а вечеромъ стало больно отъ холодности съ М[ашей] и К[олей], и я пошелъ къ нимъ и разревѣлся, но хорошо стало.

11 Окт. 1906. Я. П.

Пишу о революціи. Но плохо идетъ. И мнѣ не жалко. На душѣ хорошо очень. Благодарю Тебя, Того, кто во мнѣ. Приди и вселися въ меня и очисти....

Записать:

1055 1) Дурно отнесся къ нищему или еще что-то сдѣлалъ дурное — не помню, но стало совѣстно, больно, почувствовалъ раскаяніе. Особенно по старому больно, что нельзя поправить, что тотъ, съ кѣмъ надо б[ыло] обойтись хорошо, ушелъ, и уже не догонишь. Это ложное чувство. Не въ томъ дѣло, что непоправимо послѣдствіе моего поступка (оно мож[етъ] б[ыть] и поправимо); а въ томъ, что непоправимъ самый поступокъ, что время, въ к[оторомъ] онъ соверше[нъ], не возвратится. Но поправимъ я самъ. Я могу, сознавъ свой грѣхъ, быть осторожнымъ въ повтореніи его. Важны не послѣдствія, а поступокъ, дающій привычку злую или добрую.

2) Баба, призывающая Бога, даже Ник[олая] Чуд[отворца], какъ нѣчто высшее, духовное, ближе къ истинѣ самаго ученаго профес[сора], не признающаго ничего не подлежащаго наблюденію и разсужденію.

3) Записано такъ о Машѣ. Надо Бога любить больше Коли. Это значитъ то, что если живущій въ тебѣ и сознаваемый тобою Богъ зоветъ къ одному дѣлу, а привязанность — къ противоположному, то большая ошибка1056 предпочесть любовь человѣческую. Одно исключеніе: если N. N.1057 любишь не для себя, а для Бога.

4) Надо бы Кр[угъ] Чт[енія] составить такъ, чтобы въ каждомъ днѣ б[ыла] одна мысль религіозная, метафизическая, опредѣляющая положеніе человѣка въ мірѣ, а другая — правило полезное, помогающее жить доброй жизнью.

5) Иногда ставятъ Истину идеаломъ. Это не вѣрно: истина есть только отсутствіе лжи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
Дыхание грозы
Дыхание грозы

Иван Павлович Мележ — талантливый белорусский писатель Его книги, в частности роман "Минское направление", неоднократно издавались на русском языке. Писатель ярко отобразил в них подвиги советских людей в годы Великой Отечественной войны и трудовые послевоенные будни.Романы "Люди на болоте" и "Дыхание грозы" посвящены людям белорусской деревни 20 — 30-х годов. Это было время подготовки "великого перелома" решительного перехода трудового крестьянства к строительству новых, социалистических форм жизни Повествуя о судьбах жителей глухой полесской деревни Курени, писатель с большой реалистической силой рисует картины крестьянского труда, острую социальную борьбу того времени.Иван Мележ — художник слова, превосходно знающий жизнь и быт своего народа. Психологически тонко, поэтично, взволнованно, словно заново переживая и осмысливая недавнее прошлое, автор сумел на фоне больших исторических событий передать сложность человеческих отношений, напряженность духовной жизни героев.

Иван Павлович Мележ

Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза
Темные силы
Темные силы

Писатель-народник Павел Владимирович Засодимский родился в небогатой дворянской семье. Поставленный обстоятельствами лицом к лицу с жизнью деревенской и городской бедноты, Засодимский проникся горячей любовью к тем — по его выражению — «угрюмым людям, живущим впрохолодь и впроголодь, для которых жизнь на белом свете представляется не веселее вечной каторги». В повести «Темные силы» Засодимский изображает серые будни провинциального мастерового люда, задавленного жестокой эксплуатацией и повседневной нуждой. В другой повести — «Грешница» — нарисован образ крестьянской девушки, трагически погибающей в столице среди отверженного населения «петербургских углов» — нищих, проституток, бродяг, мастеровых. Простые люди и их страдания — таково содержание рассказов и повестей Засодимского. Определяя свое отношение к действительности, он писал: «Все человечество разделилось для меня на две неравные группы: с одной стороны — мильоны голодных, оборванных, несчастных бедняков, с другой — незначительная, но блестящая кучка богатых, самодовольных, счастливых… Все мои симпатии я отдал первым, все враждебные чувства вторым». Этими гуманными принципами проникнуто все творчество писателя.

Елена Валентиновна Топильская , Михаил Николаевич Волконский , Павел Владимирович Засодимский , Хайдарали Мирзоевич Усманов

Проза / Историческая проза / Русская классическая проза / Попаданцы