ПСС. Том 58. Дневники и записные книжки, 1910 г.

1380. 107^10—20. Вернувшись, застал С[офью] А[ндреевну] в волнении..... так что Саша решила уехать. — См. записи Толстого в «Дневнике для одного себя» от 26 и 27 сентября. Приводим рассказ В. Ф. Булгакова, как очевидца отмеченных Толстым в Дневнике происшествий этого дня: «26 сентября. Снова день тревожных событий, на этот раз особенно серьезных по своим последствиям. Надо сказать, что последние дни Софья Андреевна была сравнительно очень спокойна. Лев Николаевич и Чертков не видались, и у нее как будто не было повода раздражаться. Но таким поводом явилось обстоятельство, что Лев Николаевич, вследствие недавнего разговора с Александрой Львовной, сегодня просил дочь повесить в кабинете все фотографии, перевешенные Софьей Андреевной, на старые места. Это было сделано, после чего Лев Николаевич поехал с Душаном Петровичем верхом на прогулку, а Александра Львовна с Варварой Михайловной отправилась в экипаже до завтра в гости к О. К. Толстой в имение Топтыково за Тулой. Я с М. А. Шмидт сидел в «ремингтонной». Вдруг прибегает Софья Андреевна, до последней степени возбужденная, и заявляет, что она сожгла портрет Черткова. — «Старик хочет меня уморить! Последние дни я была совсем здорова... Но он нарочно перевесил портрет Черткова, а сам уехал кататься!..» Через минуту Софья Андреевна пришла опять и сказала, что она не сожгла портрет Черткова, а «приготовила его к сожжению». А еще через небольшой промежуток времени она явилась, неся в пригоршне мелкие клочки изорванного ею ненавистного портрета... Далее события развертывались с чрезвычайной быстротой и неожиданностью. С Марьей Александровной мы вдруг услыхали выстрел из комнаты Софьи Андреевны, — правда довольно жидкий по звуку. (С. А. стреляла из «пугача».) Марья Александровна поспешила в комнату Софьи Андреевны. Та объяснила перепуганной старушке, что стреляла (в кого неизвестно), но «не попала», а только оглушила себе ухо. Потом Софья Андреевна выбегала к нам и говорила, что «пробовала» стрелять... Приехал Лев Николаевич. Мы рассказали историю ему. Уже когда он ложился в своей комнате отдыхать, из спальни Софьи Андреевны послышался другой выстрел. Душан, бинтовавший Льву Николаевичу ногу, рассказывал, что Лев Николаевич выстрел слышал, но не пошел на него... Софья Андреевна, видя что ее не идут умолять успокоиться, отправилась в парк. Уже надвигался вечер, темнело, и было прохладно». (В. Ф. Булгаков, «Трагедия Льва Толстого», стр. 97—99.) В продолжение этого вечера Софью Андреевну ходили уговаривать вернуться домой из сада: Д. П. Маковицкий, В. Ф. Булгаков и М. А. Шмидт, и только после уговоров последней Софья Андреевна вернулась. М. А. Шмидт, перепуганная выстрелами, послала верхового с запиской в Топтыково, вызывая Александру Львовну, которая и приехала с В. М. Феокритовой около 12 часов ночи. Отворила ей дверь сама Софья Андреевна, и тут же произошло резкое столкновение между ею, дочерью и В. М. Феокритовой, в результате которого Софья Андреевна попросила В. М. Феокритову выехать из ее дома. Тогда А. Л. Толстая решила уехать вместе с нею из Ясной поляны и поселиться в Телятинках. Она пошла сказать об этом Льву Николаевичу. — «Всё к одному концу» — ответил Лев Николаевич (там же, стр. 103). Приводим запись об этом событии самой С. А. Толстой. «С утра всё было хорошо, — Саша и Варв. Мих. уехали в Таптыково, я копировала фотографии. Случайно зашла в кабинет Льва Николаевича и увидела, что портрет Черткова опять висит над креслом Льва Николаевича. Я очень взволновалась и огорчилась. Разорвала на клочки эту ненавистную образину, а из-за этого, конечно, вышла целая история; и опять невыносимые страдания ревности и отчаяние потери любви мужа. — Вернулась ночью Саша и Варв. Мих. и нагрубили мне за то, что я училась стрелять пугачём, о чем послала им сказать Мар. Ал. Шмидт. Все эти бездольные женщины путают мою жизнь и отношения с мужем». («Ежедневник» от 26 сентября 1910 г.)

1381. 107¹². Хирьяков. — А. М. Хирьяков. См. прим. 244.

1382. 107¹². Николаев. — С. Д. Николаев. — См. прим. 30.

27 сентября, стр. 107.

1383. 107^21—22. уехала совсем в Телят[инки]. — А. Л. Толстая с В. М. Феокритовой переехала в Телятинки, где у Александры Львовны была своя усадьба, утром 27 сентября (см. прим. 1380). Перед отъездом Лев Николаевич сказал дочери: «Это к лучшему: ближе к развязке» (Дневник Булгакова, стр. 320).

1384. 107²². прибавление к письму Грота. — 27 сентября Толстой написал изменение одного места в своей статье о Н. Я. Гроте (см. прим. 1327), которое он передал отъезжавшему в Петербург А. М. Хирьякову вместе с сопроводительным письмом к К. Я. Гроту. Исправление это приведено в прим. 3 к письму к К. Я. Гроту от 27 сентября 1910 г., т. 82.