ПСС. Том 58. Дневники и записные книжки, 1910 г.

7) Соединять можетъ только пониманіе того, что соединяетъ только одна религія — одно пониманіе жизни. Но религіи такой нѣтъ — какъ церкви или Бехаисты, а только стремленіе къ такой единой религіи. Мѣшаетъ единенію, во 1-хъ, непониманіе того, что въ этомъ цѣль, а во-вторыхъ, и главное, — пониманіе этого, но съ предположеніемъ, что эта религія найдена, что она католицизмъ, Бехаизмъ^[183].....

Истинная религія есть прежде всего исканіе религіи.

8) Встрѣтилъ Эстонца прикащика, дѣловитаго, трезваго, красиваго человѣка, и въ первый разъ ясно понялъ значеніе «Россіи» — Орда, заграбившая хорошихъ, нравственно и умственно стоящихъ выше орды націй и теперь гордящаяся этимъ и всѣми силами удерживающая покоренныхъ. Какъ ни отвратительно самое дѣло, еще болѣе отвратительно оправданіе его, величаемое патріотизмомъ.^[184]

14 Іюня. 1910. Начинаю новую тетрадь у Ч[ертковыхъ]. Ходилъ по полямъ. Занимался Предисловіемъ. Посмотрѣлъ старый дневникъ. Уже 7 мѣсяцевъ я вожусь все съ однимъ этимъ. Неужели это все по пустякамъ. Письма. Мало интересн[ыхъ]. Ходилъ въ Лебучане къ сумашедшимъ. Одинъ оч[ень] интересный. «Не укралъ, а взялъ». Я сказалъ: «На томъ свѣтѣ». Онъ:^[185] «Свѣтъ одинъ». Много выше этотъ сумашедшій многихъ людей, считающихся здоровыми. Спалъ. Обѣдъ. Вечеромъ еще позанялся. Потомъ Чехъ съ вопросами о педагогіи. Хорошо говорили. Только стѣснительно записываніе. Ложусь спать.

15 Іюня. Ходилъ гулять, а потомъ ослабѣлъ и цѣлый день почти ничего не дѣлалъ: поправилъ Дек[абрь], попачкалъ Предислов[iе] и читалъ Записки Лакея. Все больше и больше сознаю тщету писаній, всякихъ и особенно своего. А не сказать не могу.

Записать:

1) Воспитаніе зиждется на религіозномъ обученіи, передачей дѣтямъ въ самомъ доступн[омъ], простомъ видѣ тѣхъ главныхъ пониманій жизни и вытекающаго изъ этого пониманія руководства поведенія, к[отор]ыя одни и тѣ же выработаны во всемъ человѣчествѣ. И вотъ вмѣсто этого дѣтямъ внушаютъ, именно внушаютъ религіозное ученіе старое, извращенное, несогласное съ другими ученіями и такое, въ к[отор]ое сами обучающіе ему — не вѣрятъ. Относится это ко всѣмъ большимъ религіоз[нымъ] ученіямъ: Браминизму, Еврейству, Буд[изму], Таос[изму], Христ[iанству], Магомет[анству]. Какое ужасное преступленіе!

2) Страшно сказать, но что же дѣлать, если это такъ, а именно, что со всѣмъ желаніемъ жить только для души, для Бога, передъ многими и многими вопросами остаешься въ сомнѣніи, нерѣшительности. Одно спасеніе: не разрѣшая вопроса, въ моментъ настоящаго дѣлать то, что сейчасъ для Б[ога], для д[уши] считаешь лучшимъ.

Думать, что можно жить безошибочно, безгрѣшно — большое и вредное заблужденіе.

16 Іюня. Всталъ не рано, все та же слабость. Гулялъ, ласковый народъ. Мнѣ тяжело отъ того, что Сашѣ тяжело. На прогулк[ѣ] подошелъ молодой человѣкъ и сказалъ, что я угадываю о счастьѣ, и онъ проситъ сказ[ать] ему. И еще женщина о томъ же и что мужъ пьетъ. Былъ вчера въ оч[ень] дурномъ духѣ— видѣлъ все en noir.^[186] И это хорошо. Прикидываешь къ себѣ то, чтò видишь въ другихъ, когда они не въ духѣ, и понимаешь ихъ и не то, что прощаешь, а даже не осуждаешь. Ничего не хочется писать. Все написанное представляется, такъ не только ничтожно, но и плохо, что нѣтъ охоты. Оно и хорошо. Какъ незамѣтно и легко приближаюсь къ смерти. И опять только благодарю. Въ три часа пошелъ въ Мещерское къ сумашедшимъ. Ч[ертковъ] довезъ. Ходилъ по всѣмъ палатамъ. Не разобрался еще въ своихъ впечатлѣніяхъ и потому ничего не пишу. И впечатлѣнія менѣе сильныя, чѣмъ ожидалъ. — Немного занялся коректурой книжки: «Грѣхи, соб[лазны], суевѣ[рія]». Оч[ень] хочется освободиться отъ этой работы. Саша лучше. Письма неинтересныя. Читалъ Куприна. Оч[ень] талантливъ. «Корь» не выдержано, но образность яркая, правдивая, простая...

17 Іюня. Е. б. ж.

[17 июня.] Живъ. Немного посвѣжѣе голова б[ыла] нынче утромъ. Занимался и Предислов[iем]ъ и кн[ижечкой] Грѣхи. Ѣздилъ съ Ч[ертковымъ] въ Троицкое. Видѣлъ пріятиый сонъ: собаки лизали меня, любя. Вечеромъ пусто. Ложусь, 12-й часъ. Очень хорошо говорилъ съ мил[ой] Сашей. Письмо отъ Сони. Надо написать ей. Много хочется писать. И равнодушенъ къ возможности писанія.

18 Іюня. Спалъ мало, но несмотря на то работалъ немного лучше. Справилъ три книжечки. Продиктовалъ плохое письмо въ Бѣлградъ и просмотрѣлъ еще и, надѣюсь, въ послѣдній разъ Предисл[овіе]. Ѣздилъ съ Черт[ковымъ] въ Мещерское и Ивино, больныя женщины. Пріятный крестьянинъ писатель. И женщины бодрыя. Особенно одна, совсѣмъ, какъ всѣ. Потомъ изъ Троицкаго приглашеніе на кинематографъ. Спалъ, обѣдъ, вечеромъ шахматы. Написалъ Сонѣ. Записать нечего. Одно хорошее письмо.

19 Іюня. Долго спалъ и возбужденъ. Придумалъ важное измѣненіе въ Предисл[овіи] и кончилъ письмо въ Слав[янскій] съѣздъ. Теперь 2-й часъ. Записать:

^[187]1) Ужасно не единичное, безсвязное, личное, глупое безуміе, a безуміе общее, организованное, общественное, умное безуміе нашего міра.