5 Сент. 1910.
Нынче всталъ не рано. Гулялъ по парку. Записалъ, кажется, не дурно о движеніи, простр[анствѣ] и времени. Потомъ пытался продолжать работу, но мало сдѣлалъ, не пошло. По ужасной погодѣ, дождю, ѣздилъ къ Андр[ею] Яковл[евичу]. Онъ проводилъ меня домой. Пріѣхала С[офья] А[ндреевна]. Очень возбуждена, но не враждебна. Потомъ пріѣхала С. Стах[овичъ]. Ложусь. 11 часовъ.[275]
6 Сентября. Кочеты. Проснулся больной, вѣроятно, гангрена старческая. Пріятно было, что не вызвало не только непріятнаго,[276] но скорѣе пріятное чувство близости смерти. Кромѣ того слабость и отсутствіе аппетита. Пріятное извѣстіе изъ Трансвааля о колоніи непротивленцевъ. Ничего не ѣлъ, теперь вечеръ, пріѣхалъ кинематографъ. Попробую пойти смотрѣть. Говорилъ съ С[офьей] А[ндреевной], все хорошо.Записать: 1) Сознаніе, сущность сознанія есть нѣчто непостижимое, непреодолимое, то, чтό мы называемъ духомъ, душою. Сознаніе заключено въ извѣстной части вещества, это вещество есть наше тѣло, и вотъ сознаніе посредствомъ внѣшнихъ отношений (органовъ) къ другимъ тѣламъ, веществамъ познаетъ окружающей міръ. Въ этомъ сущность жизни человѣческой.
[8 Сентября.] 7
—8. Вчера здоровье было лучше. Только нога болитъ, и pas pour cette fois.[277] Какъ опредѣлено свыше, пускай такъ и будетъ. Оно уже есть, только мнѣ не дано видѣть.Только написалъ письма одно Индусу, одно о непротивленіи русскому. С[офья] А[ндреевна] становится все раздражит[ельнѣе] и раздраж[ительнѣе]. Тяжело. Но держусь. Не могу еще дойти до того, чтобы дѣлать, что должно спокойно. Боюсь ожидаемаго письма Ч[ерткова]. 7-го была милая чета Абрикосов[ыхъ], кинематографъ и нынче 8-го всѣ, кромѣ М[ихаила] С[ергѣевича] и Зоси, всѣ уѣхали въ Новосиль. Я походилъ на солнцѣ. С[офья] А[ндреевна] непременно хотѣла,[278]
что[бы] Дранковъ снималъ ее со мною вмѣстѣ. Кажется работать не буду. Не спокоенъ. Ничего не писалъ.[279] Ходилъ по парку, записалъ кое что. Получилъ письмо отъ Ч[ерткова] и С[офья] А[ндреевна] его письмо. Еще передъ этимъ б[ылъ] тяжелый разговоръ о моемъ отъѣздѣ. Я отстоялъ свою свободу. Поѣду, когда я захочу. Оч[ень] грустно, разумѣется п[отому], ч[то] я плохъ. Ложусь спать.9 Сент. Е. б. ж.
[9 сентября.
] Живъ, но плохъ. Съ утра началось раздраженіе, болезненное. Я же не совсѣмъ здоровъ и слабъ. Говорилъ отъ всей души, но очевидно, ничего не было принято. Оч[ень] тяжело. Понемногу два раза ходилъ по парку. Вечер[омъ][280] игралъ въ карты. Скучно, дурно, а иногда странное чувство чего то новаго. Ложусь поздно, усталый.10 Сент.
Всталъ рано. Мало спалъ, но свежее вчерашняго. С[офья] А[ндреевна] все также раздражена. Оч[ень] тяжело. Ѣздилъ съ Душ[аномъ] немного верхомъ. Хорошее письмо отъ крестьянина о вѣрѣ. Отвѣчалъ. И оч[ень] хорошее отъ Итальянца въ Риме о моемъ міровоззрѣніи. С[офья] А[ндреевна] 2-й день ничего не ѣстъ. Сейчасъ обѣдаютъ. Иду просить ее пойти обѣдать. Страшныя сцены цѣлый вечеръ.1 Сент.
Дурно спалъ, сердце слабо. Ничего не могу дѣлать. Ходилъ два раза по парку. Душанъ удивителенъ своей ненавистью Евреевъ, вмѣстѣ съ[281] признаніемъ основъ любви. Сейчасъ иду обѣдать. Уныло и трудно.12 Сент.
С[офья] А[ндреевна] уѣхала со слезами. Вызывала на разговоры, я уклонился. Никого не взяла съ собой. Я оч[ень], оч[ень] усталъ. Вечеромъ читалъ. Безпокоюсь о ней.13 Сент.
Слабъ сердцемъ. Ходилъ и почти ничего не записалъ. Думалъ о Гротѣ. Нельзя написать того, чтò думаю. Ѣздилъ съ Душаномъ верхомъ. Холодный вѣтеръ. Хорошее письмо отъ Гусева. Глупое отъ Ададур[ова]. Отвѣчалъ. Ложусь спать, усталый. Е sempre bene.[282]14 Сен. Е. б. ж.
[14 сентября.
] Живъ и даже оч[ень] много сплю. Ничего не писалъ, кромѣ письма Гроту. Слабо. Ѣздилъ къ Голицыной съ М[ихаиломъ] С[ергѣевичемъ]. Очень много нужно записать, но поздно, ложусь спать.1) Помнить, что въ отношеніяхъ къ С[офьѣ] А[пдреевнѣ] дѣло не въ моемъ удовольствіи или неудовольствіи, а въ исполненіи въ тѣхъ трудныхъ условіяхъ, въ к[оторыя] она ставитъ меня, дѣла любви.
2) Мы всегда погоняемъ время. Это значить, что время есть форма нашего воспріятія, и мы хотимъ освободиться отъ этой стѣсняющей насъ формы.
[283]
15 Сент. 10 г. Кочеты.