ПСС. Том 62. Письма, 1873-1879 гг.

Нынешней зимой Московский комитет грамотности втянул меня в разъяснения моего приема школьного обучения и устроил две школы: одну по звуковому, другую по моему способу. Устройство двух школ в малых размерах с очень маленькими детьми оказалось неосновательно.

После испытания Комитет не пришел ни к какому заключению: одни предпочитали звуковой, другие мой метод. — Но это испытание дало некоторые положительные выводы, на которые я и позволю себе обратить Ваше внимание. Во-первых, что учителем, не только не прошедшим курс учительской семинарии, но и не кончившим 20 лет назад курса в семинарии духовной, достигнуты — по моему мнению и многих — значительно лучшие результаты, во всяком же случае не худшие против наилучшего и дорогого учителя по звуковому способу. Во-вторых, что по моему способу учебных пособий нужно в 10 раз меньше. В-третьих, что мой способ народен и скорей усвоивается учениками. Для меня же лично испытание это доказало, что звуковой способ обучения грамоте не есть один из безразличных способов обучения читать и писать, но что он неразрывно связан с целой системой, целиком взятой не из Европы, но исключительно из Германии, и что система эта, и вообще построенная на бесцельно усложненных и ложных началах, совершенно чужда и даже противна духу русского языка и народа. — Многие видят в этой системе известное направление, совершенно чуждое педагогических целей; я не разделяю этого мнения, хотя действительно известный характер направления и просвечивает во всех руководствах этой системы; но я полагаю, что ошибочность приемов происходит от недостатка как теоретического, так и практического знания народа и потому от необходимости рабского заимствования.

Во всяком случае я убежден, что при немецких педантических основах дело народного образования не может идти успешно. —

Вместо этой искусственной системы, по которой так продолжительно и сложно выучиваются учителя и так сложно и неуспешно, и с помощью дорогих пособий учат детей, я предлагаю простой, народный и понятный прием обучения и предлагаю его не потому, что он дешевле, а потому, что он лучше. Боюсь, что моя репутация «сочинителя» подаст Вам повод думать, что мой способ есть только критика существующего и смутное представление о чем-то возможном. Смею Вас уверить, что долгий и добросовестный опыт показал мне всеобщую удобоприменимость того очищенного от его недостатков народного способа, который я только для краткости называю своим; и что если бы Министерство нашло это дело заслуживающим внимания, я бы мог представить подробную программу и план преподавания в народной школе и план образования народных учителей в самых школах. Не беру на себя указывать, чтò нужно сделать для исследования выгод и невыгод того и другого метода, будучи вполне уверен, что, если Вы признаете важность этого дела, Вы сделаете наилучшее; но заявляю, что я, с своей стороны, готов на всякое посильное содействие разъяснением ли неясного, доставлением ли учителей по моему способу, наблюдением, руководством их.

С совершенным почтением и преданн[стью]

имею честь быть покорный слуга

граф Лев Толстой.

18 апреля 1874 г.

Печатается по фотокопии с автографа, хранящейся в ГМТ. Автограф хранится в Главном архивном управлении.

О Дмитрии Андреевиче Толстом (1823—1889) см. т. 61, стр. 340.

Письмо Толстого было передано на рассмотрение в Ученый комитет при Министерстве народного просвещения. О длительных перипетиях и результатах этого рассмотрения см. в письме Страхова к Толстому от 22 сентября 1874 г. (ПС, стр. 50—52).

В ответном письме от 22 декабря Д. А. Толстой сообщал Толстому, что Министерство народного просвещения, рассмотрев «Азбуку» издания 1874 г., нашло «полезным рекомендовать для употребления в начальных народных училищах: а) четыре книги для чтения по-русски (книги: II, IV, VI и VIII) и б) три книги для чтения по-славянски (книги: III, V и VII), как заключающие отличный выбор материала для чтения в классе и упражнения в рассказе, о чем и будет напечатано в журнале Министерства; остальные же книги Азбуки найдено неудобным вводить в употребление для училищ», и что Министерство готово рассмотреть программу и план преподавания в народных школах и план подготовки учителей для народных школ, если они будут присланы Толстым.

Очевидно поняв, что осуществить свои планы при сложившихся в Министерстве бюрократических порядках окажется невозможным, Толстой решил обратиться за поддержкой к общественному мнению, и в написанную в мае 1874 г. статью «О народном образовании» включил подробно разработанный проект устройства народных школ. Летом же 1875 г. он составил «Правила для педагогических курсов», которые послал на утверждение в управление Московского учебного округа. См. т. 17, стр. 331—335 и 710—713. См. также письмо № 82.

66. H. Н. Страхову.

1874 г. Апреля 18...19. Я. П.