ПСС. Том 66. Письма, 1891 (июль-декабрь) — 1893

Желал бы, чтобы вы поняли меня. Я не то, что забавляюсь, придумывая. Я верю в это, вижу, несомненно знаю это, и, умирая, буду радоваться, что просыпаюсь к тому более реальному любовному миру.

Получил последнее письмо Дрожжина. Ужасно жаль его. Думается, что ему бы надо быть радостнее.³

Любящий вас Толстой.

Печатается по копии рукой Е. В. Джунковской с некоторыми исправлениями по машинописной копии из AЧ. Впервые почти полностью опубликовано в сборнике «Спелые колосья», 3, стр. 186—188. Дата копии.

Ответ на неизвестное письмо Хилкова с вопросами о буддизме, на которое Толстой начал отвечать 31 января. См. письмо № 152.

¹ Об этом см. т. 31.

² Толстой имеет в виду книгу Паскаля «Pensées» («Мысли»).

³ Последнее письмо Е. Н. Дрожжина, от 20 января 1892 г., Хилков прислал Толстому вместе с небольшим своим письмом от 26 января. Дрожжин рассказывал о тяжелой жизни в харьковском дисциплинарном батальоне.

168. С. А. Толстой от 9 февраля 1892 г.

* 169. Н. А. Зиновьеву.

1892 г. Февраля 11. Бегичевка.

Многоуважаемый Николай Алексеевич!

Об употреблении свидетельств я надеюсь, по справке на станции Клекотки, куда направлялись все грузы по свидетельствам, дать вам верный отчет. Не могу теперь этого сделать, потому что еще не все грузы пришли. —

Очень благодарен вам за сведения о Богородицком уезде. Я завтра же еду туда с Таней, и мы постараемся сделать там то, что в пределах наших сил, и направить туда людей.

Прошу передать мой привет вашим семейным.

С совершенным уважением и преданностью

ваш Л. Толстой.

Написано на одном листе с датированным письмом Т. Л. Толстой к Н. А. Зиновьеву.

Ответ на письмо Н. А. Зиновьева от 5 февраля 1892 г. с просьбой сообщить ему, для составления отчетности, какие грузы и откуда были отправлены по перечисленным в письме свидетельствам, и сообщением о катастрофическом положении с делом помощи голодающим в Богородицком уезде.

170. П. А. Усову.

1892 г. Февраля 11. Бегичевка.

Не перестаю благодарить от себя и тех многих, к[отор]ые пользуются вашей нам помощью, за всё, что вы для нас делаете. Дрова получаем. Не знаю еще верно сколько, но, кажется, все те, на к[оторые] у вас были свидетельства. Дубликатов только еще нет. Нынче пишу жене, чтобы она выслала еще 20 свидет[ельств].¹

За предложение кн. Голицыной² очень благодарен, но теперь уже так мало времени до поднож[ного] корма, что не можем воспользоваться. — Что стоила пенька, кот[орую] вы мне прислали? Она теперь пошла в дело.

Дрова очень хороши.

Благодарный вам Лев Толстой.

Печатается по публикации в сборнике «Лев Толстой и голод», стр. 144—145. Датируется на основании упоминания о нем в Списке М. Л. Толстой.

Ответ на письма П. А. Усова из Калуги от 6 и 8 февраля 1892 г. В первом письме, в связи с полученной им в этот день телеграммой Ф. А. Страхова, Усов писал, что ответил Страхову телеграммой о том, что 21 января отправлены 10 вагонов дров, 3 февраля 31 вагон и на днях отправит еще 19 вагонов, а больше не имеет свидетельств на бесплатную отправку. В том же письме Усов уведомлял, что нашел только одного человека, желающего принять на прокорм лошадей от голодающих крестьян: Елизавету Петровну Голицыну, предлагающую взять 8 лошадей в свое имение «Жарки», Калужского уезда.

¹ Это письмо Толстого к С. А. Толстой неизвестно.

² Елизавета Петровна Голицына, рожд. Валуева (1839—1916?), вдова Александра Васильевича Голицына (1827—1869).

171. М. Н. Чистякову.

1892 г. Февраля 11. Бегичевка.

Спасибо, что написали, дорогой друг Матв[ей] Ник[олаевич]. Пишу и робею, п[отому] ч[то] не знаю адреса Эртеля.¹ Помочь деньгами теперь нельзя. Так расползается дело, что не поспеваешь наполнять. — Поминаем вас с самым хорошим чувством все. Много нового, есть новые помощники, но вас никто заменить не может. Все говорят: вот если бы Матв[ей] Никол[аевич]. Но я говорю и думаю, что М[атвей] Н[иколаевич] везде нужен. И радуюсь, что у вас идет дело, хотя не понял, отчего в том большом селе вы заробели.

²Тут — как сказать — и хорошо и дурно. Хорошо, что нужды нет, но дурно, что зависть, попрошайничество и всякие дурные чувства, вызываемые деньгами, дурашными деньгами, вызваны и развились в большой степени. Если прежде еще могло быть во мне сомнение о том, что деньгами нельзя сделать доброго, то теперь уже нет никакого. А между тем вырваться из того механизма, кот[орый] захватил меня и крутит и треплет — не могу.

Дела очень много. Тут Новоселов, Гастев, две девицы³ очень хорошие и один Кузнецов,⁴ совсем чуждый человек. Еще Леонтьев и Страхов — темный и полутемный.

Писанье свое почти, почти кончил. Вера Кузм[инская] опять здесь. Лева сын здесь на время. Кланяйтесь Эртелю.

Целую вас. Пишите.

Л. Т.

Впервые опубликовано с датой «конец декабря 1891 г.» в «Воронежском историко-археологическом вестнике» 1921, 2, стр. 54—55. Датируется по упоминанию об этом письме в Списке М. Л. Толстой.