Сейчас получил ваше письмо, дорогой Митрофан Васильевич, и очень благодарен вам за него, благодарен вам за любовь, кот[орую] вижу в нем, за любовное обличение меня в моих грехах. — Не буду говорить о тех условиях, к[оторые] затащили меня1 в грех, в это возвращение, как вы верно говорите, на старое, скажу только, что я понял свой грех и покаялся и каюсь в нем и не делал и не сделаю того, что справедливо возмутило вас, и особенно последнее время выбираюсь из того положения, в к[оторое] незаметно стал возвращаться. То, что мы все рассыпаны в разные места круга и каждый по-своему в своей среде осуществляет, как может, то, чем духовно живет, по-моему хорошо. Мы все все-таки идем к одному и все связаны не искусственно, внешне, а внутренно, сознанием того единого начала жизни, кот[орое] одно мы узнаем в себе и которое через разделяющие нас тела связывает нас. Я это не переставая чувствую и почувствовал по вашему письму и не переставая радуюсь этому. Ваши письма к судьям и дисципл[инарный] бат[альон] я нахожу очень хорошим и полезным делом. Кроме того вечного дела: ИТТИ вперед к ясности сознания и выражения истины и осуществления ее в жизни, нам предстоит настоятельное дело при всех возможных случаях твердить наши зады для тех, кот[орые] их не знают, и это вы делаете вашими письмами к властям, и это я стараюсь делать тоже.
Всё, что вы пишете о ваших возражениях вашему брату, я точно так же, или почти так же думаю....2 Сейчас остановился писать и перечел ваше письмо, чтобы найти то место, по отношению кот[орого] я говорю, что почти согласен, но, прочтя, не нашел. Мне показалось, что вы приписываете слишком большое значение осуществлению ц[арства] б[ожия] на земле, о кот[ором] мы судить не можем, но увидал, что вы думаете то же, что и я: что наше внутреннее увеличение в себе любви во внешнем и будущем представляется нам осуществлением ц[арства] б[ожия], но что нельзя и не должно думать, что мы знаем цель жизни: наше дело исполнять волю его, а будет то, что он хочет и как он хочет. Письмо ваше мне было очень радостно, п[отому] ч[то] оно проникнуто тем же страданием за неравенство людей и стремлением избавиться от участия в нем, к[оторое] б[ыло] одним из главных толчков в моем пробуждении, и теперь, накануне смерти, с особенной силой проснувшееся во мне.
3 Прощайте пока, братски целую вас и благодарю за письмо. Ваш план поселения в Курске мне нравится.
Л. Толстой.
Датируется приблизительно, по содержанию. Об обличительных записках, подававшихся М. В. Алехиным судьям и другим административным лицам, упоминается неоднократна в его письмах к Толстому за 1894—1897 гг.
Митрофан Васильевич Алехин (1857—1935) — художник, организатор земледельческой общины «Байрачная» в Харьковской губ. См. о нем в т. 64.
Письмо Алехина, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 В подлиннике: мне
2 Многоточие в подлиннике.
3 Абзац редактора.
247. А. К. Чертковой от 11 декабря 1897 г.
248—249. В. Г. Черткову от 13 декабря 1897 г.
(два письма).
250. В. В. Стасову.
Владимир Васильевич. Примите пожалуйста и пошапронируйте у себя M[-r] В[eaunier]. — Жду вас в Москве.
Написано на визитной карточке А. Бонье. Впервые опубликовано в ТС, стр. 212. Датируется на основании пометы В. В. Стасова.
Андрэ Бонье (André Beaunier) — французский журналист, редактор парижской газеты «Temps». Был у Толстого в Хамовниках в середине декабря 1897 г.
* 251. Эльмеру Мооду (Aylmer Maude).
Can first five chapters appear in Magazine about first January old style.
Могут ли первые пять глав появиться в журнале около первого января старого стиля.
Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку из AЧ. Вопрос касается печатания трактата «Что такое искусство?» См. т. 30, стр. 542.
* 252. Эльмеру Мооду (Aylmer Maude).
16 декабря.
Любезный друг,