Юрий Юлианович Битовт — московский библиограф, автор книг: «Жизнь, счастье и гр. Толстой. Мысли», изд. автора «с благотворительною целью», М. 1897; «Граф Л. Толстой в литературе и искусстве. Подробный библиографический указатель русской и иностранной литературы о гр. Л. Н. Толстом», изд. И. Д. Сытина, М. 1903; «Граф Л. Н. Толстой в карикатурах и анекдотах», изд. М. В. Балдина и Ко
, М. 1908.1
Отчество и восклицательный знак вставлены другой рукой.2
Битовт прислал свою книгу «Граф Л. Толстой в литературе и искусстве», являющуюся первой печатной библиографией произведений Толстого и литературы о нем.* 196. П. Богданову и Д. Панкову.
В ответ на ваш вопрос посылаю вам выписку из моей книги «Христианское Учение».1
Прибавлю еще то, что чудо совершается всегда при таких условиях, что свидетелями его бывает только малое число людей; остальные же должны верить на слово. Сомнительно, чтобы бог избрал такое странное средство убеждать людей в истинности своей и своего закона. Главное же то, что чудо есть нарушение законов разума, данных человеку богом. Если же законы разума могут быть нарушены один раз, то они могут быть нарушены и сотни раз и потому перестают быть законами, и человеку уже нечем руководиться в жизни, кроме как тем, что ему представляется и что ему рассказывают другие люди. Так что я лично, если бы увидал какое-либо чудо, то оно убедило бы меня не в том, что оно есть проявление воли бога, но в том, что я душевно больной и что мне надо лечиться.Лев Толстой.
13 июля 1903.
Печатается по копировальной книге № 5, л. 227.
Священник П. Богданов и учитель Д. Панков (Сочи) в письме от 1 июля 1903 г. спрашивали Толстого, признает ли он чудо и какое место отводит ему в явлениях природы.
1
* 197. C. Н. Толстому.
По сведениям от доктора,1
Леночки2 и др. твое здоровье не ухудшается. Доктор говорит, что эта болезнь тянется долго. Только бы ты не ослабевал; спал и ел бы достаточно. Как ни неприятно говорить о себе, своем здоровьи, зная, что ты интересуешься, должен сказать, что со мной сделались на днях сердечные припадки, очень хорошие, п[отому] ч[то] больше всякой другой болезни напоминающие о смерти, следовательно, и о настоящей жизни. Теперь после двух дней совсем прошло, и я опять более глуп и легкомыслен. Продолжаю всё думать об определении жизни3 и подвигаюсь и радуюсь этому. Хотя тебе и лучше, и мне незачем торопиться к тебе, я все-таки хочу приехать и поскорее, чтобы застать у тебя еще Машеньку.4 Маша и Коля тебе всё расскажут про нас. Посылаю тебе книгу Anatole France, кот[орая] противна своей грязью, но очень не только остроумна, но и умна. Я не согласен совсем с взглядами автора, выражаемыми доктором, но рассуждения докт[ора] вызывают на мысли и очень умны.5 La graine6 я пришлю тебе после, но ее не стоит читать — длинно и мелкий шрифт. А histoire comique кто-нибудь прочтет тебе, хотя ни монахине,7 ни Верочке неудобно. Ну, прощай.Л. Т.
Основание датировки: письмо было послано с М. Л. Оболенской, уехавшей из Ясной Поляны 13 июля.
1
Д. В. Никитин несколько раз ездил в Пирогово.2
Елена Сергеевна Денисенко.3
См. прим. 1 к письму № 60.4
М. Н. Толстая, сестра Толстого. В Пирогово Толстой ездил вместе с Д. В. Никитиным 21 августа.5
Anatole France, «Histoire comique». Pусский перевод Н. Д. Волкова: А. Франс, «Роман актрисы», Л. — М. 1925. Толстой имеет в виду «театрального врача и приятеля актрис» доктора Трюбле.6
André Couvreur, «La Graine», Paris, 1903. В яснополянской библиотеке сохранился экземпляр с надписью автора.7
М. И. Толстая.198. А. Б. Гольденвейзеру.
Я здоров и ленив и очень рад получить ваше письмо1
и рад буду увидеть.2Л. Т.
Приписка к письму М. А. Маклаковой. Впервые опубликовано в книге А. В. Гольденвейзера «Вблизи Толстого», I, М. 1922, стр. 111. Датируется по письму Маклаковой.
1
Письмо А. Б. Гольденвейзера неизвестно.2
Гольденвейзер приехал в Ясную Поляну 6 августа и пробыл два дня. См. «Вблизи Толстого», I, стр. 112.199. П. П. Николаеву.
Ну вот, любезный Петр Петрович, прочел вашу рукопись и возвращаю. Мне радостно было читать ее. Всё направление ваших мыслей мне родное, близкое, дорогое. Многое хотел бы сказать, но не говорю не только п[отому], ч[то] это неудобно в письме, но и потому, главное, что это не нужно. Вы сами, наверное, сделаете те замечания и поправки, кото[рые] я бы хотел сделать, если будете продолжать эту работу — продолжать не в смысле удлинения ее, напротив, в смысле переработки для уяснения и потому сокращения.