Читаем ПСС. Том 90. Произведения, дневники, письма, 1835-1910 гг. полностью

21) Не револю[ции], не союзы, не трактаты, не социалисты спасут людей от их главных бед государственного суеверия, а только признание суеверия суеверием и потому освобождение от него.

————————————————————————————————————

22) Про какое ни подумайте матерьяльное бедствие людей нашего времени, поищите его корни: оно в суеверии госуд[арственного] устройства.250

————————————————————————————————————

23) Как много нужно для разрушения госуд[арственного] устройства извне и как мало изнутри. Только признание суеверия суеверием.251

————————————————————————————————————

24) Всякое суеверие разрушается истинной верой. То же и с суеверием гос[ударственного] устройства.252

————————————————————————————————————

25) Как, казалось бы, трудно думать, что от того, что я выпью вина и хлеба, я получу святость, а люди верят. Но еще страннее думать, ч[то], если я заставлю людей253 под страхом насилия исполнять то, ч[то] я хочу, то они станут луч[ше], но люди верят и в это.

26) Заставить людей силой делать то, ч[то] мне кажется хорошим, это самое лучшее средство внушить им отвращение к тому, что мне кажется хорошим.254

————————————————————————————————————

Всякий человек знает, что всякое насилие зло. И вот, чтобы отучить людей от насилия, мы ничего лучше не можем придумать, как то, ч[то] мы — люди, требующие к себе высш[его] уважения, — делаем для этой дели самые ужасные насилия: тюрьмы, казни.255

————————————————————————————————————

27) Человек, совершающий насилие, менее свободен, чем тот, к[оторый] терпит его.256

————————————————————————————————————

5 с[ентября]. Всё дело в том, чтобы переделать любовь к себе в любовь к богу, ко вс[ему].

————————————————————————————————————

Если бы в человеке не было любви, не к себе, а ко всему, он бы был хуже скот[ины].

————————————————————————————————————

Ты говоришь: я не могу любить всех. Да ты попробуй. Скажи себе, что это можно. Всем

————————————————————————————————————

Если жизнь в настоящем, то какая же смерть? Умирая, я в том же положении, как и в продолжение всей жизни.

————————————————————————————————————

6 сент[ября]. 1) Как ни странны суеверия о том, что есть люди, к[оторым] бог открыл всё257 о жизни в этом мире и о невидимом мире после смерти, или о том, ч[то] для блага людей им нужно как можно больше подробностей о вещественном мире и об его происхождении и о том, ч[то] с ним будет, или о том, что людям нельзя иначе жить, как только разделяясь на разные государства, т. е. что для их блага им необходимо выделяться с одной частью людей от всех остальных и враждовать со всеми остальными, и для этой цели нести самые тяжелые лишения, — как ни странны все эти суеверия, едва ли не страннее их всех то, по которому люди, не могущие знать каждый про себя, что с ним будет в каждый будущий год, день, час, верят, что они могут

знать, что258 если они, многие, сойдутся вместе, [то, что] с ними будет в будущем, и, ради этого воображаемого будущего, несут величайшие лишения, бедствия и совершают величайшие преступления.

————————————————————————————————————

2) Ты говоришь, что если мы все поступим так — перебьем всех революционеров или всех властителей и установим такие или такие законы, то всё будет прекрасно. Но ведь когда ты устраиваешь одну свою жизнь, жизнь твоя никогда не складывается так, как ты хотел; а ты б[ыл] властен в ней, как же ты хочешь устроить жизнь тысяч, миллионов людей, к[оторые] все живут по своей, а не по твоей воле?

————————————————————————————————————

3) Ты устраиваешь жизнь людей силою, потому силою, ч[то] есть много и много людей, иногда и большинство людей, к[оторые] считают твое устройство ложным, дурным, как же ты можешь надеяться, что оно удержится? А для установления этого устройства ты губишь счастье людей и свою душу.

————————————————————————————————————

4) Понятно, ч[то] есть люди, к[оторым] выгодно суеверие власти и к[оторые] поэтому верят в возможность насильнического устройства жизни людей. Но ты подчиняешься этому устройству, как же ты не веришь голосу совести, бога, к[оторый] говорит тебе, ч[то] не надо выделять себя из друг[их] людей, не надо судить, казнить, воевать, давать на дурные дела деньги, — а делаешь всё это, п[отому] ч[то] веришь, ч[то] то, что делают люди для устройства твоей жизни, неизбежно, необходимо, а сам и понятия не имеешь о том, в чем это устройство. Какое удивительное суеверие.

————————————————————————————————————

5) Одни люди верят в то, ч[то] насилием можно устроить благую жизнь людей, п[отому] ч[то] другие люди верят в это. А почему все верят? Никто не знает. Стоит одному сказать: зачем? — и все скажут то же.

————————————————————————————————————

6) Понятно, что сильный человек покоряет слабого и двое покоряют одного, но отчего сильные люди и многие покоряются слабым и немногим? А только оттого, ч[то] они не сознают себя людьми, не сознают своей божественной природы и ее требований.

————————————————————————————————————

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

На заработках
На заработках

Лейкин, Николай Александрович — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».Большое влияние на творчество Л. оказали братья В.С. и Н.С.Курочкины. С начала 70-х годов Л. - сотрудник «Петербургской газеты». С 1882 по 1905 годы — редактор-издатель юмористического журнала «Осколки», к участию в котором привлек многих бывших сотрудников «Искры» — В.В.Билибина (И.Грек), Л.И.Пальмина, Л.Н.Трефолева и др.Фабульным источником многочисленных произведений Л. - юмористических рассказов («Наши забавники», «Шуты гороховые»), романов («Стукин и Хрустальников», «Сатир и нимфа», «Наши за границей») — являлись нравы купечества Гостиного и Апраксинского дворов 70-80-х годов. Некультурный купеческий быт Л. изображал с точки зрения либерального буржуа, пользуясь неиссякаемым запасом смехотворных положений. Но его количественно богатая продукция поражает однообразием тематики, примитивизмом художественного метода. Купеческий быт Л. изображал, пользуясь приемами внешнего бытописательства, без показа каких-либо сложных общественных или психологических конфликтов. Л. часто прибегал к шаржу, карикатуре, стремился рассмешить читателя даже коверканием его героями иностранных слов. Изображение крестин, свадеб, масляницы, заграничных путешествий его смехотворных героев — вот тот узкий круг, в к-ром вращалось творчество Л. Он удовлетворял спросу на легкое развлекательное чтение, к-рый предъявляла к лит-ре мещанско-обывательская масса читателей политически застойной эпохи 80-х гг. Наряду с ней Л. угождал и вкусам части буржуазной интеллигенции, с удовлетворением читавшей о похождениях купцов с Апраксинского двора, считая, что она уже «культурна» и высоко поднялась над темнотой лейкинских героев.Л. привлек в «Осколки» А.П.Чехова, который под псевдонимом «Антоша Чехонте» в течение 5 лет (1882–1887) опубликовал здесь более двухсот рассказов. «Осколки» были для Чехова, по его выражению, литературной «купелью», а Л. - его «крестным батькой» (см. Письмо Чехова к Л. от 27 декабря 1887 года), по совету которого он начал писать «коротенькие рассказы-сценки».

Николай Александрович Лейкин

Русская классическая проза