Псы господни

– Ауффентальт гестелльт![70] – сказал солдат и направился к машинам. Такого паспорта здесь он еще ни разу не видел.

Рейскриминальдиректор Ирлмайер перелистал паспорт, обращая внимание на каждую страницу, а страницу с фотографией и с визами он даже сфотографировал небольшим фотоаппаратом, который у него имелся в мобильном телефоне. Потом махнул рукой.

– Верпассен. Гехен[71].

– И какую же информацию вы намерены мне сообщить? – спросил рейхскриминальдиректор Ирлмайер сидящего рядом «монаха», когда их кортеж пробирался к Аддис-Абебе по полупустому шоссе со скоростью в сто десять километров в час. – И советую серьезно подумать, прежде чем ответить. Мы, немцы, не любим шуток.

Разговор шел на немецком, акцент гостя напоминал акцент южных земель, тех, что ближе к Италии. Оно и понятно…

– Разве вам не приказали отвезти меня в Аддис-Абебу? – спросил священник.

– То, что мне приказали, поп, это лично мое дело. Я отвечаю за безопасность и соблюдение интересов рейха в этом районе. Будет лучше, если я перестану вас считать угрозой интересам рейха, для вас же будет лучше.

– В таком случае я обратился по адресу. Что вы ответите на то, что сюда, в Абиссинию, проник опытный убийца и он направляется в Аддис-Абебу?

– Скажу, что я хочу доказательств. Эти слова – для меня пусты.

– А как Берлин посмотрит на то, что вы могли предотвратить террористический акт и не предотвратили его?

Ирлмайер быстро прикинул – приказ пришел из Берлина. Значит, там что-то знают, шила в мешке уже не утаишь.

– С Берлином разбираться буду я. Что это за человек?

– Опытный убийца. Итальянец.

– На кого он работает?

Священник улыбнулся – недоброй и неприятной улыбкой.

– А сами не догадываетесь?

– Не зли меня, поп. Неприятности бывают разные. И если даже ты прав и убийца здесь – после того как мы его схватим, Берлин потеряет интерес к тебе. Моли своего Бога, чтобы и я тоже не вспомнил про тебя.

– Бог не мой и не ваш. Господь – наш пастырь, а мы – стадо, пасомое им, даже если кто-то в гордыне вообразил, что трава на поле, вода в ручье и солнце в небе – не от Господа нашего. Этот человек – офицер специального отряда ВМФ Италии, и здесь для него есть только одна цель, достойная внимания. Вы знаете, какая…

Ирлмайер взялся за телефон.

– У вас есть его фотография?

– Нет. Его фотографий не существует, я могу примерно описать его с чужих слов, но это все…

В трубке раздался щелчок соединения.

– Зайдлер?

– Да, доктор Ирлмайер.

– Отправь отделение парашютистов… нет, два отделения, задействуй резерв – к объекту «Мюнхен». И пусть там проверяют документы. У всех!

– Его можно будет найти в горах, он идет к Аддис-Абебе от города Доло Одо, – подсказал священник.

– И вызови майора Гехтеля… или кто там за него. Мы возвращаемся…

Абиссиния, дорога на Аддис-Абебу

В городе Ами[72] на базаре он продал все, кроме нескольких стволов, которые ему должны были потребоваться, купил одежду и небольшой трехколесный мотоцикл «Пьяджо» с грузовым отсеком сзади и двухместным сиденьем. Здесь такие мотоциклы использовались в разных целях, в том числе в качестве дешевого такси, для тех из туристов, кто согласен глотать пыль местных дорог ради романтики. Потом он купил краску и перекрасил мотоцикл: права на мотоциклы не требовались и документы тоже, немцы пытались навести порядок, помучились-помучились, и бросили это дело. Выехав за город, он остановился в нужном месте и закопал то, что он продавать не собирался, и то, что ему должно было понадобиться. Погрузил все это и прикрыл купленной одеждой. После чего в довольно плотном транспортном потоке направился в сторону Аддис-Абебы. Он понимал – ничего не закончено, и рано или поздно противник предпримет какие-то новые шаги. В том числе в сотрудничестве с местной полицией безопасности. Сообщить местным силам безопасности о том, что в стране находится террорист, особой выдумки для этого не надо.

Вопрос был в том, успеет он или нет. Должен успеть.

Абиссиния, Аддис-Абеба Объект «Мюнхен»

Бывший генерал-полковник итальянской колониальной армии и начальник штаба контингента итальянской колониальной армии в Сомали генерал Мохаммед Фарах Айдид даже внешне был человеком незаурядным.