Псы Господни (Domini Canes)

— Ну, так посидим немного и пойдём обратно. А то, действительно, скоро темнеть начнёт. Ну, так что насчёт твоей веры в Бога?

— …Безусловно, чем больше знаешь, тем больше утверждаешься в мысли о некоей высшей силе, создавшей всю нашу вселенную с её мириадами галактик, — увлёкшись, говорил Кондратьев. — Я не буду сейчас углубляться в физику… особенно в квантовую физику, а постараюсь в двух словах объяснить тебе своё персональное имхо по данному вопросу.

— Имхо? — улыбаясь, спросила Светка. Ох, уж этот отец! Он очень любил вставлять в свои лекции сленговые словечки, считая их изюминками в общем тесте. И внимание привлекут, и заставят запомнить главную мысль абзаца.

— Оно самое. По большому счёту, создал ли Бог вселенную, или она сама по себе образовалась — не суть важно. Замечу только, что здесь все материалисты впадают в противоречие. С одной стороны, «без причины и прыщ не вскочит», а с другой «сама образовалась». Впрочем, повторяю, это нам сейчас неважно.

Нам очень хочется узнать, управляет ли Бог нами? Вот что мучает каждую мыслящую душу! Кто мы? Послушные пешки в большой игре, затеянной Господом не то от скуки, не то с непостижимыми нам целями, или существа, наделённые свободой воли?

Вот скажи мне, мой бывший микробиолог, как ты поступаешь, культивируя новую породу бактерий с какими либо свойствами, нужными именно тебе? Ты ведёшь отбор! Отбор, понимаешь? По нескольким необходимым для эксперимента признакам. Например, чтобы эти малютки сквашивали молоко в ряженку… или, там, йогурт.

— Пап, это не совсем бактерии…

— Не важно. Ты пестуешь их, возишься со своими пробирками, исполняешь над ними все свои микробиологические телодвижения, заклинания и пляски, словом — шаманишь по всем правилам науки. При этом ты не вмешиваешься в жизнь каждой отдельной зверюшки.

— И что, мы нужны Богу, чтобы какое-то космическое молоко сквашивать?

— Возможно. Why not? Вот только в его персональную микробиологию входят другие понятия отбора. Согласна?

— Десять заповедей?

— А почему бы и нет? Возможно, Ему просто хочется иметь в Своём Царстве приличных людей, а не шантрапу всякую, кого и в прихожую пускать нельзя, а то галоши стырят.

Светлана улыбнулась. Она поднялась со скамейки, взяла отца под руку и они пошли к выходу.

— В общем, Светик, наш Господь дал нам некие изначальные ориентиры прямо-таки от рождения человечества. Не убивать своих, заботиться о детях… и так далее… что даже животные, не напрягаясь, исполняют. Слушай, мне сейчас в голову одна мысль пришла! Вот представь себе, как родители обращаются с дитём — они воспитывают его в соответствии с возрастом. Так?

— Так.

— Когда человечество ещё в нравственном отношении разгуливало в памперсах, Бог учил их как малышей. Говорил: «Нельзя!» — не объясняя причин. Ребёнок объяснений не слушает. Он суёт руку в огонь и на своём опыте убеждается, что это самое «Нельзя!» говорили ему недаром.

— А если дети не слушались…

— Папа их наказывал! Ставил в угол, драл ремешком и тому подобное! Перелистай Ветхий Завет. «Не троньте яблоко, накажу!» Нет, всё-таки не утерпели, тронули… и получили обещанный подзатыльник. Всё, как и положено в приличной семье!

Светлана вспомнила, как в глубоком детстве не утерпела и откусила всё-таки кусок от маминого импортного и дико дефицитного мыла. А ведь мама говорила, предупреждала, что мыло невкусное! Естественно, мама её шлёпнула… а Светка отчаянно заревела… не столько от боли, сколько от разочарования…

— Итак, — продолжал Кондратьев, — человечество подросло. Вот вам, паршивцы этакие, десять заповедей! Простые, интуитивно понятные истины. Ветхий завет. Всех-то дел — исполнять. Исполните — войдёте тогда в Царствие Небесное. Всё просто и понятно, как баранья лопатка. Но та самая свобода воли, без которой человек — не человек, бесконечно порождает зло…

— …К слову, я считаю, что Дьявол, это и есть свобода воли. Недаром во всех религиях засранец антагонист-Сатана предстаёт этаким капризным себялюбивым пакостником. Врединой-зловрединой, вроде Мишки Оконникова.

Мишка Оконников — кошмар Светланы в первом классе! Ох, сколько от него неприятностей было… пока его родители не уехали в Приморский край, куда призвала Оконникова-старшего его майорская армейская судьба.

— …Это было, когда человечество переживало некий тинейджерский период. Родители в этом возрасте могут апеллировать лишь к тому, что «так надо! это для твоего же блага!! вырастешь — сам поймёшь!». А подросток брыкается и считает, что папа с мамой — замшелые пни и ни черта не понимают в современной жизни. И пороть его уже неловко, и смотреть на его выкрутасы — сердце болит.

Светлана подумала о бесконечных затяжных боях с матерью. Длина юбок, тушь на ресницах, звонки от мальчиков, «в десять чтобы дома была!!!» и прочее, и прочее, и прочее…