Псы Господни (Domini Canes)

— Не знаю я, Илья, что тут зря, а что нет. Сам знаешь, хочется как лучше, а получается… как всегда.

— Это точно.

Опять помолчали. Илья искоса глянул на неё. Анна заметила взгляд и покраснела. Она знала, что на её бледном лбу багровела эта проклятая шишка — без синяка, но весьма заметная.

— Болит?

— Немножко… хорошо, что синяка нет.

— Почему хорошо?

— Да просто так. Хорошо и всё.

— Нечего шляться в тумане, где попало, по ночам! — отвернувшись, заявил Илья. Явно против его воли, интонация получилась какой-то чересчур смущённой… не командирской.

У Анны чуть не вырвалось по-детски вызывающе: «Тебя не спросила!» — но она успела себя одёрнуть. Так отношения не наладишь! Они помолчали ещё немного.

— Илья, я понимаю, что тебе надоело быть «усатым нянем»…

— Да в принципе, не особо… чем тут ещё заниматься?

— Ну… скучно тебе, наверное. Поговорить толком не с кем.

— Привет, приехали, дамочка! Вот — с тобой сейчас говорю… лично. Собственным ртом.

— Ты скажи — если нужно я тебе книг принесу. У меня дома библиотека неплохая, а ты, я вижу, с Библией не в ладу.

— Аня, давай без этого… ладно? Я не дитя и ты не учительница. «Скучно будет — водки дёрнем, подерёмся и заснём!»

Анна пожала плечами. Не хочет Илья говорить… и не надо. Они смотрели в туман. Илья достал неизменную бутылочку коньяка и предложил Анне. Та помотала головой. Илья настаивать не стал. Он отхлебнул из горлышка и снова сунул бутылку в карман.

— Что-то Саша с Мёрси задерживаются. Не случилось ли чего, как ты думаешь, Илья?

— Откуда мне знать, Аня? Раз тихо — думаю, что ничего не случилось.

…всякое может случиться… рассказать бы вам, что я знаю, что видела…

…не время ещё, нет, не время…

«Не стоит нам надолго детей одних оставлять! Сейчас посижу ещё немного и пойду», — подумала Анна.

— Анна, давно хотел тебя спросить… ты-то, лично, что думаешь по поводу всего, что с нами происходит?

Анна не нашлась, что ответить. Она помялась, потом махнула рукой, встала и пошла к детям. Илья остался дожидаться Сашку и Мёрси. Он всегда ждал тех, кто ушёл в туман.

* * *

Поднявшись наверх, она сразу увидела стоящих у стены детей. Они стояли одетыми, тихо и безропотно, как маленькие оловянные солдатики и, как показалось перепугавшейся Анне, не дышали. Глаза их были закрыты… и Бориска даже не держал своего неизменного медвежонка!

…вот оно! Они умерли, умерли, умерли!!!

Анна ухватилась за косяк. Пол стремительно уходил из-под ног, маленькие покорные фигурки расплылись в глазах…

— Ну-ну, не надо так пугаться! Они живы и просто спят, — сказал знакомый голос. И только тогда Анна увидела своего ночного незнакомца, полулежащего на кушетке. Точь-в-точь Илья, вот только на голове у него снова красовалась Федина бейсболка.

Анна закрыла глаза.

— Ты… ты…

— Не вибрируй, Анечка! Всё в норме. Все твои взрослые спутники тоже спят и им ничего не угрожает. Сядь, посиди. Сядем рядком, поговорим ладком. Я могу даже дать тебе коньячку из запасов Ильи, — проворковал голос. — Я тебе не грежусь… да и вообще, день на дворе! «Утро красит нежным светом поллитровку с пистолетом, — народ советский всполошился, Каганович застрелился!» Хотя, надо сказать, он жил долго и счастливо… чего и тебе желаю, — ёрничал и издевался голос… голос Ильи.

Анна открыла глаза. Ничего не изменилось.

— Сядь, Аннушка, сядь.

Она покорно присела на краешек кресла. Взор её не отрывался от Леночки, чьё бледное личико с закрытыми глазками было таким несчастным…

— Итак, моя королева, пришло время разговора. А то мы с тобой так ни до чего и не договорились.

— Какого разговора? — прошептала Анна.

…надо надеть на Леночку кофту… она кашляла сегодня утром…

…если она простудится…

— А говорить мы будем долго и плодотворно, — не слушая Анну, сказал Демон.

— Тогда я должна уложить детей в кровати, — машинально сказала Анна. — И полдник надо готовить…

— Ничего, дочь моя, в моих силах сделать так, чтобы время немного повременило.

Из-под ресниц Леночки выскользнула маленькая слезинка. Анна вскочила с места… перед глазами прошла серая пелена…

…огонь… тёмный жар раскалённого железа… чьи-то крики…

…дети лежали в кроватках. Рядом с Демоном, по-прежнему полулежащим на кушетке, спокойно стояли два огромных угольно-чёрных дога. Анна сидела в кресле. Голова начинала наливаться свинцовой тяжестью.

— Так нормально? Вот и хорошо. Нечего отвлекаться, моя Тамара, — лениво сказал Демон и улыбнулся.

— Тамара? Ах да… — пробормотала Анна. — Тамара плохо закончила.

— Ну, нельзя же было так сильно влюбляться! «Прежде думай о родине, а потом о себе!» Царице не пристало целыми днями думать не об управлении государством, а о любовных утехах. Впрочем, это всё пыль. Я знаю, что тебя мучает сонм вопросов. Какой из них главный, Анна?