Псы границы

   - Ну, вот... Иду, значит, вдоль забора каменного, что расположение полка ограждает. Дохожу до угла и слышу, за углом вроде как разговор какой. Прислушался. И по голосам слышу, как этот самый капитан уговаривает молодую барышню к нему на квартиру поехать. Ну, понятное дело, зачем. А та - ни в какую. И так и эдак его и стыдит, и совестит. А он всё одно: люблю, мол, поехали - и всё тут. Потом, слышу, она вроде как вскрикнула и замолкла. Я из-за угла выглядываю, а он ей рот зажал и уже к лошади своей тащит. Ну, думаю, пропала девка, выручать надо. Из-за угла выскакиваю и кричу: что это вы тут, мол, такое творите, господин капитан? Как вам не совестно дочь дворянскую и сестру офицерскую обижать? А он мне - пошёл вон, говорит, болван! Не твоё, мол, дело. А будешь много болтать, с гауптвахты у меня не вылезешь. Ну, меня тут зло и взяло. Ты, говорю, меня кичей-то не пугай! Я и не такое видал! А девку отпусти! Он тут как давай на меня орать. А сам её уж совсем к лошади своей подтащил. Думаю, всё, сейчас закинет её на хребет, сам прыгнет в седло, и - поминай, как звали. А там уж барышне ничто не поможет. Погубит он её... Ну, в общем, кинулся я к ним. Барышню у него из рук вырвал, в сторону оттолкнул и уже потом с ним сцепились. Только ведь господа, не в обиду тут некоторым будь сказано, - я как бы мельком, невзначай, насмешливо покосился на Дворянчика, - в кулачном-то бою по сравнению с нами, простыми солдатами, ничего не смыслят. Будь у него меч в руках, может, и не сидел бы я тут сейчас с вами... А только не дал я ему меч достать. На кулачках бились. А в этом деле ему против меня ну никак не устоять было. Короче говоря, намял я ему бока, да и оставил возле лошади отлёживаться. А её под ручки и обратно в полк, в братнину комнату. "Сидите тут, - говорю, - до самого утра. И ни шагу за дверь". "А с вами-то, что будет, господин сержант?" - говорит. Вот даром, что молодая, а всё уже в жизни понимала. "А что ж, - говорю, - ничего и не будет. Вот сейчас пойду к командиру полка и всё, как было, доложу". "И я с вами" - говорит. "Да куда ж вы пойдёте? - говорю, - вам, вон, за братцем смотреть надобно. Глядите, его, никак, опять трясти начинает. Сидите уж с ним". В общем, отговорил я её. А сам к полковнику нашему на доклад отправился, - закончив рассказ, я замолчал. А что говорить? Всё, что нужно, сказано. Остальное и так понятно...

   - И - что? - прервал затянувшееся молчание Дворянчик.

   - Да ничего, - пожал я плечами, - разбирались долго... Капитана того, за то, что поступил бесчестно, в гарнизон какой-то отправили. А меня, за то, что руку на офицера и дворянина поднял, сюда. Границу охранять...

   - Да, дела... - протянул один из сидевших в кругу возчиков, - так оно в жизни и бывает. Сто раз простой человек прав будет, а супротив господ не попрёшь...

   - Да от женщин всегда одни беды, - махнул рукой Грызун и насмешливо покосился на Цыгана, - верно я говорю, Цыган?

   - Может и верно, - пожал тот плечами, перебирая струны гитары, - мне почём знать?

   - Да ладно! Не зря же говорят, что тебя из-за бабы из табора выгнали!

   - Кстати, Цыган, - поднял я на него глаза, - мне вот тоже интересно, чего это тебя в армию понесло? Ведь вы, цыгане, народ вольный. Живёте сами по себе, к порядку и дисциплине не приучены... Как же ты в полку оказался?

   - Ай, сержант, - воскликнул Цыган, - верно ты говоришь! Мы, цыгане, народ вольный! Сами по себе живём. Свои законы, свои обычаи соблюдаем. Вот из-за них-то я и оказался из табора изгнан. Хотя, по правде сказать, и сам тоже виноват...

   - Это как? - полюбопытствовал Одуванчик.

   - Давай уж, Цыган, рассказывай, - прогудел Степняк, - всё одно - уже начал...

   - А что? И расскажу, - Цыган уселся поудобнее, положил руки на гитару и, глядя в огонь, начал свой рассказ:

   - Была у нас в таборе цыганочка одна... Ой, красивая! Молодая! Стройная! Весёлая!

   Перебирая пальцами струны, Цыган вдруг запел высоким красивым голосом:-

Ой нанэ-нанэ-э, Черноглазая!

Быстроглазая, Длиннокосая...

Ой, цыганочка, дрожь сердечная...

И любовь ты чья-то навечная...

   Резко оборвав мотив, он замолчал. Обвёл всех весёлым взглядом и продолжил:

   - Вот какая была красивая!

   - Любил ты её, наверное, - с завистью произнёс Зелёный, - а она тебя?

   - Ну, как - любил, - пожал плечами Цыган, - нравилась она мне очень. Аж до дрожи нравилась. Да и я ей, похоже, тоже по сердцу пришёлся. Только вот не судьба была нам вместе быть. Обещал её отец барону нашему в жёны отдать?

   - Какому барону? - не понял Полоз, - самому господину барону, что ли?

   - Нет, - усмехаясь, помотал головой Цыган, - не тому барону, что в замке сидит. А тому, что с нами в кибитках ездит. Нашему таборному голове. Он ведь у нас тоже бароном называется.

   - А! Понятно, - покивал Полоз.

   - Ну, так вот... До свадьбы ихней месяц оставался. Повстречал я её как-то в поле за табором. Побродили мы с ней по полю, поговорили. И сами не заметили, как вместе в стоге сена оказались. Да там и заночевали...