Псы Вавилона

— Тут ты не прав. Милюков — весьма значительная фигура в русской исторической науке, к тому же он в свое время активно занимался археологией. Раскапывал, например, городище Старой Рязани. Кроме того, у него другая стезя — политика. Но господин он весьма основательный, как в науке, так и на иных поприщах. Увы, твой пример неудачный, хотя, конечно, хватает и тех, о которых ты завел разговор. Но я занимаюсь тем, что меня интересует, а вот к карьере отношусь равнодушно. Семьи у меня нет, родители давно померли, следовательно, никаких моральных обязательств ни перед кем не несу. Я, понимаешь ли, свободен. А это для меня главное. Конечно, ты можешь возразить: а как же долг перед родиной, тем более в столь грозный час? Но я не военный. Ни ружья, ни сабли отродясь в руках не держал. А мои занятия, возможно, тоже немаловажны для России.

— Так что вы все-таки ищете?

— Что ищу? — Всесвятский несколько минут молчал, и Саше даже показалось, что археолог заснул. — Рассказывать долго... Да и не поверишь...

— А вы все-таки попробуйте, — попросил заинтригованный Саша.

— Ты, конечно, знаешь про великое переселение народов. А не задумывался: чем оно вызвано?

— Тут и задумываться не о чем. В учебниках истории все написано. Из глубин Азии двигались племена гуннов. Они давили на германские и иные племена, те, в свою очередь, с берегов Лона, Вислы и Дуная двинулись в глубь Европы, стали нападать на Римскую империю... ну и так далее. Общеизвестно.

— Довольно примитивно, но допустим... А почему эти самые гунны не сидели на месте, а стремились вперед?

— Тоже легко поддается объяснению. Гунны — пастухи. Как только пастбища переставали кормить их скот, они кочевали дальше. Вы это не хуже меня знаете.

—То есть получается: одни давят на других, другие на следующих?.. Принцип домино.

— Примерно так.

— Но почему германские племена не сопротивлялись кочевникам, а предпочитали сражаться с римлянами? Ведь римляне в те времена имели регулярную, хорошо обученную и боеспособную армию.

— Возможно, справиться с кочевниками для них казалось намного сложнее. Ведь гунны в конце концов тоже ворвались в Европу и покорили ее почти полностью, хотя и ненадолго.

— Хорошо, примем к сведению. А нынешняя ситуация? Ее ты как можешь объяснить?

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду?

— Четвертый год идет война. В нее вовлечены десятки стран. На полях сражений ежедневно погибают сотни, нет, тысячи людей. Какова причина?

Саша приподнялся на локте и недоуменно посмотрел на собеседника.

— То есть как?! Неужели вы не знаете?! Да полно. Вы же газеты читаете. Вон я видел у вас «Русское слово». Вы им костер растапливали.

— Газеты я, конечно, просматриваю и, как говорится, в курсе событий. Но, прикинься я незнайкой, ты бы принялся рассказывать мне о Сараеве, об убийстве эрцгерцога Фердинанда, о коварном ударе в спину маленькой Сербии...

— Естественно.

— Но ведь это не причина, а повод.

— Согласен, а причина в противоречиях между крупными странами, пытающимися переделить мир по-новому. Так папа говорит. Взять Германию. Население — крупнейшее в Европе, а природные ресурсы довольно скудные. Колоний опять же стоящих не имеется. Вот они и воюют. — Саша в общем-то почти не интересовался политикой, однако часто присутствовал при жарких спорах, которые вел отец со своими знакомыми, в основном коллегами-юристами, собиравшимися у них в доме. Поэтому он довольно связно мог растолковать ту или иную политическую ситуацию.

— Объяснения весьма доходчивы. Ты случайно не социал-демократ?

Саша насупился, почувствовав насмешку.

— Едем дальше, — не обращая внимания на реакцию юноши, продолжал Всесвятский. — Чем ты можешь объяснить то, что происходит сегодня в стране? февральские события, нынешние волнения в больших городах?

— В первую очередь неудачами в войне. Позор, который переживает Россия на фронтах, отражается на настроениях населения, — бойко начал Саша, слово в слово повторяя речи отца, — к тому же отсутствие воли к власти у последнего монарха, разложение двора — все эти Распутины, Вырубовы, Митьки Рубинштейны — привели к полной деградации правящей верхушки и параличу власти. В результате последовало крушение самодержавия.

— Резонно. Ну а дальше что? Каким ты видишь будущее России?

— Я думаю, что все зависит от исхода военных действий. В ближайшее время в войне должен наступить перелом. Естественно — в нашу пользу. Александр Федорович Керенский, кстати, хороший знакомый моего батюшки, провозгласил войну до победного конца. Освобожденный от оков царизма народ, по крайней мере лучшая его часть, с воодушевлением воспринял призыв демократического руководства страны. На Западном фронте Германия терпит поражение за поражением..

— Ой ли? — хмыкнул Николай Николаевич.

— Во всяком случае, в войне наметился перевес в пользу Антанты. Словом, Германия окажется разгромленной, а вдохновленный победой русский народ станет строить новое, демократическое общество, без царя и его прихвостней.