Psychica

– Удружила! – воспрянул Максим. – Я тебе новость сообщу. Пересекся тут накануне с чокнутым психиатром. Да, да, серьезно! Наткнулся на него на вызовах аж два раза. Двоих алкашей вместе скрутили. А сейчас он звонит мне взбалмошный и предлагает встретиться. Я согласился. Наверно, про тех алкашей что-то добавить хочет.

– Ты бы с ним осторожнее, а то и тебя положит на вязки. Ты же совсем дисциплину не соблюдаешь. Бродишь вокруг подстанции, сотрудников пугаешь и Фомину угрожаешь. Не в своем уме, раз Фомина во всех бедах винишь.

– Ларис! Не смешно.

– Делай, что хочешь. Чаем напою, и проваливай. Последний раз с тобой связываюсь.

Пересказывая недавний случай, Маликов налегал на кипяток, покрывшись испариной. Лариса терпеливо слушала, а он гладил ее колени, сжимал пальцы и осторожно отпускал. В комнате бурчали недовольные женщины, но Максим не торопился уходить, выжидая удобный момент, чтобы остаться с Ларисой наедине, а она достала с полки свежее полотенце и указала ему на выход.

Вернувшись в мужскую комнату, Максим сосредоточился на перспективе их отношений. Вдруг хлопнул в ладоши и вышел, держась за спину. Он добрался до душевых, слыша плеск воды, повесил на крючок халат, постучал в единственно занятую кабину и, не дожидаясь ответа, протиснулся к ней. Защелка скрыла их присутствие. Две тени слились в одну, плавно перекачиваясь по кругу. Возвращались вместе мокрые, обреченные, но довольные, успев претвориться невинными ангелочками. Максим поцеловал ее в губы и отправился на крыльцо покурить.

В его отсутствие в ординаторской собралась половина смены. Мужики на кроватях резались в карты и шахматы. Медбрат Витек предложил присоединиться, но, получив отказ, не отставал и подкалывал Маликова. Компания собралась упертая, даже хмельной диспетчер с шестой бригады приковылял, что уже чересчур.

– Сыграешь?

– Отстаньте! – злился Максим. – Завязывайте?! Устроили мировой чемпионат, понимаешь!

– Поздно спохватился. Доиграем и разбежимся.

– А мне как быть? Только собирался прилечь. Вам, бездельникам, по барабану.

Коллеги заметно напряглись и почти обиделись, если бы Максим не сгладил обстановку, сославшись на свои тараканы. Он забрался на топчан, представив, как было приятно ощутить упругое тело Ларисы, как он впивался в ее гладкую кожу, глотая капли, погружался в ее аппетитные ямочки, прижимая к стеклу, и как их обливало горячим фонтаном. Им обязательно удастся повторить близость. Он воздерживался целых четырнадцать дней, поставив своеобразный рекорд. Однако, по ее поведению Лариса не очень-то и хотела. Держалась пассивно, не чувствовалось былой страсти, но о какой страсти идет речь, когда их связь превратилась в рутину. Минутные объятия в душе украдкой – лишь подтверждение общего правила, но две недели без любви – слишком много, ведь он сейчас в большом городе, где полно одиноких женщин, а не в аскетичном паломничестве на горе Фудзияма.

Послевкусие портили недовольное кряканье и сиплый кашель. Мужики все-таки разошлись после четырех партий, забыв на столе шахматы – ветхую рухлядь, наследие перестройки. На поле не хватало трех пешек, короля и ферзя. Для порядка Максим расставил фигуры по местам. От шумной компании остался мусор и пивные бутылки.

Он так и не сомкнул глаз. Когда в ординаторскую заглянул случайный врач, Максим отыскал потрепанную колоду и уговорил его сразиться на щелбаны. Он упорно проигрывал и получал увесистые тычки, что не мешало лихо тасовать карты и изображать шулера.

Когда врачу надоело побеждать, Максим признал поражение и предложил насладиться рассветом. В мыслях промелькнула Лариса, на этот раз мимолетно, как совсем чужая женщина, цинично удовлетворившая его похоть, отчего ему стало стыдно и горько.

Глава третья

Запутавшись в указателях, Маликов стыдливо опаздывал на встречу в «Парк Горького», когда Коромыслов в солнцезащитных очках уже ждал его у набережной напротив причала, боязливо озираясь на прохожих, выглядев значительно выше и осанистей. Максим не узнал бы его в толпе без опознавательного халата. Глеб смотрел на него подчеркнуто осторожно, будто проверяя на вшивость.

Поздоровавшись, они пошли вдоль реки, провожая проплывающие теплоходы с туристами. Мимо катались подростки на велосипедах и скейтбордах, обнимались влюбленные парочки и жевали сладкую вату карапузы с родителями. Ритм ходьбы заводил Глеб. Плохо скрываемое волнение доктора передавалось Максиму с каждой секундой прогулки.

– Рад встрече, – добродушно сказал Максим, – не ожидал увидеть вас так скоро. Сегодня вы выглядите иначе. Почти как шпион. Есть повод для конспирации?

Коромыслов в сотый раз обернулся.

– И вы не тот спасатель с фонендоскопом. Нам свойственно меняться. На работе одни, а в жизни другие. Давно известная истина. Ну-с, Максим Сергеевич, я предлагаю присесть в непримечательном месте, заказать кофе и обмозговать кое-что. Я, знаете ли, не привык обсуждать что-либо стоя. Ходьба сбивает с правильных мыслей, а их накопилось достаточно, чтобы потерять ненароком. Вам будет любопытно о них услышать.