Psychica

– Ну, собственно, пациенты иногда умирают, вам ли не знать? – рассудительно произнес Маликов, отрицая странность истории.

– Естественно! Но чтоб сразу два однотипных случая?! Конечно, в приступе возбуждения больные готовы прыгать из окон. В буйстве их не остановить! Они отталкивают персонал, рвут веревки, несутся прочь, обладая громадной силой, но это происходит на виду, а здесь есть налет парадокса, и многое совершенно не укладывается в формальную логику. Мы пытаемся объяснить факты, создать стройную систему аргументов, и откровенно пасуем. Таким образом, несчастный Марк и самоубийца Филипп доказывали мне, что пытались скрыться от неких разработчиков дистанционного влияния на их разум. Я успел выяснить, что Марк по специальности биофизик, возможно, завербованный ученый. А Филипп подопытный экземпляр: наивен и молод. Возможно, на нем и сейчас ведутся опыты по овладению сознанием.

– Мы вольны строить любые догадки, – сухо сказал Максим. – Ваша история занимательна, но в сущности – это их проблемы. Мало ли кто участвует в каких-то экспериментах? Есть добровольцы, информированное согласие, и так далее. Возможно, они получали вознаграждение, но что-то вышло из-под контроля, проявился побочный эффект. Правда окажется прозаичной, уверяю вас! Вы любите покопаться в чужих судьбах ради обретения истины? Издержки профессии. Я же смотрю на вещи более критично, и пока сам не убеждаюсь в фактах, которые вижу собственными глазами, то не верю слухам и домыслам.

– И я не верю! – возмутился Коромыслов. – Я не конченый фантазер, как вы могли напрасно подумать! Извините, я посчитал нужным рассказать это, потому что вы были тогда со мной. Филипп, Марк и даже свидетели упоминали о слежке, черной машине. Так вот и я заметил, пожалуйста, дослушайте до конца, словно и за мной следят. Звучит глупо! Понимаю, что вызываю у вас иронию, и вы думаете, что я свихнулся? Бога ради, но я всего лишь хочу предупредить: нам обоим следует быть осторожнее! Видите ли, я мог молчать и подавить любопытство, но я другой по натуре. Коллеги не поймут и покрутят у виска, того и гляди, поднимут на смех. Вам, как человеку непредвзятому и незашоренному психопатологией, я откроюсь. Я нутром чувствую, что иногда за мной наблюдают. Нет гарантии, что я ошибаюсь, но страх Марка и Филиппа передался мне. Надеюсь, это пройдет, я даже выпил лекарство. Поверьте, я наслышался столько бредней за годы практики, но здесь есть некоторые отголоски правды. Тогда Филипп успел добавить, что и нам теперь угрожает опасность. Конкретно мне и вам.

– Почему? Нам-то каким боком? – недоумевал Максим, ища подвох и признаки розыгрыша.

– Теперь вы владеете информацией. Черные машины могут заинтересоваться вами.

– Чушь! – отмахнулся Максим. – Ну, хорошо, допустим, я буду на чеку. И вам не помешало бы взять отпуск, раз вы настолько перепугались. В конце концов, если вас привлекает эта тема, можно найти несчастную жену этого Марка, которую он так беспощадно искромсал.

– Я как раз хотел ее расспросить.

– Вы играете в детектива? – прищурился Максим.

– Увы! К сожалению, и она скончалась. Причина смерти пока не установлена. Свидетели исчезают один за одним. Тоже совпадение?! А отпуск у меня через две недели. Обязательно махну подальше из этого чертово городища. Вот, собственно, и все. Между прочим, вы тоже ангажированы?! Чувствую интерес! Я удовлетворил ваше любопытство, Максим Сергеевич? Не смею вас задерживать.

Капучино остыл и покрылся пенкой. Выждав паузу, Максим сделал два глубоких глотка. Он колебался, как поступить? Возникли вопросы, но грузить неадекватного доктора опасно для его же пошатнувшегося здоровья. Ажитированное волнение кололо грудь. Максим предложил держать друг друга в курсе, если появятся новые детали расследования.

– Я постараюсь получить посмертный эпикриз той женщины, – сказал Глеб, – и непременно вам сообщу, если хотите?

– Да, будьте так любезны, – манерно улыбнулся Максим. – Выпьем еще кофе? Вас не мучает жажда?

– Мучает. И головная боль.

– Беда не обошла нас обоих.

После второй чашки разыгрался аппетит. Заказали сендвичи с ветчиной и корейскую морковь. Расходиться уже не спешили, словно выжидали подходящий момент, объединившись общей тайной. Максим сопротивлялся вступать в ряды одержимых, но Коромыслов сознательно опрокинул на него противень с пышными пирожками, которые придется съесть и переварить.