Птенец

На трех соседних полках в купе спали или делали вид, что спят. Поезд тащился на пригородной скорости. В последний момент перед закрытием Иван успел сполоснуться в туалете, переменил рубашку и, нацепив рюкзак на оба плеча, отправился на помощь к женщинам.

Мама доверила ему только чемодан, но и с тем Ржагин едва справился, волоча его по проходу двумя руками. Сама мама, помимо дочки, восседавшей на плечах, несла корзину и пухлый, перетянутый ремнями узел в одной руке и в другой туго набитый саквояж, который Ржагин, попробовав, не смог от земли оторвать.

Попрощавшись с проводницей, умудрившейся за всю дорогу ничем не напомнить о себе, пересекли здание вокзала и на площади взяли такси.

— Вам куда? — спросила мама, отобрав у Ивана чемодан. — Если не очень в сторону, можем подбросить.

Пожав плечами, он вытер мокрый лоб и в открытый багажник с краешку поставил свой рюкзак.

Мама села с водителем, Оля предпочла сзади с Ржагиным.

Пока ехали, девочка, внешне оставаясь совершенно невозмутимой, может быть, чуть-чуть излишне сосредоточенной, чувствительно щипала его за худые бока, и он, покамест не понимая правил этой новой игры, примитивно и тупо уворачивался, ерзал, усмиряя шаловливые ручки, и, как ни пытался рассмотреть город, центр его, толком ничего не увидел. Длинный прямой асфальт, троллейбусы и грузовики, которые они время от времени обгоняли, по обыкновению изнемогающие от духоты и выхлопной гари деревья обочь дороги, людские фигурки, одетые прилично и просто. Вот только таксист, о чем-то вполголоса разговаривавший с мамой, слова произносил с местным акцентом, заметно приволакивая букву «о».

Попетляв порядочно, наконец приехали.

Мама попросила водителя оказать ей любезность — просигналить тремя длинными и одним коротким, дабы вызвать мужа.

— А вы дальше? — спросила Ивана.

— Да, спасибо, я тоже выйду.

— И куда?

— Тут пешочком.

Она смотрела недоверчиво.

— А потом?

— Суп с котом.

— Все ясно. Меня зовут Вероника Викторовна. На всякий случай: тренер по легкой атлетике, готовлю толкательниц ядра.

— Иван Магдалиныч. Шаромыжник, но чужого ни-ни.

— Это важно, — серьезно сказала она. — Поживете денек у нас, а там посмотрим.

Ржагин незаметно кивнул на Олю:

— Если выдержу.

— Ну да.

Тем временем весело выкатился по ступенькам плотно сбитый мужчина лет тридцати пяти на кавалерийских ножках, круглолицый и шарообразный, ростом ниже Вероники Викторовны едва ли не на целую голову.

— Папка! — набросилась на него дочь с тумаками.

Вероника Викторовна представила мужчин.

— Мой муж, Данила Фотиевич. Тоже, между прочим, тренер. А это наш милый гость, Ваня. Ольгин спарринг-партнер.

Улыбающийся Данила Фотиевич не без труда усмирил буйно радующуюся дочь; распластав ее на своем широком колене, протянул для пожатия руку и хрипло произнес:

— Гостям мы рады. Очень приятно. Я готовлю борцов-классиков.

— Классиков, — посмаковал Ржагин. — Звучит.

Отпустили таксиста, щедро расплатившись с ним за невозмутимость и готовность ждать столько, сколько понадобится пассажирам, и, нагруженные вещами, потопали пешком на третий этаж. Оля ставила Ржагину подножки, а он делал вид, что спотыкается и падает.

Семья Вероники Викторовны занимала отдельную двухкомнатную квартиру со всеми удобствами. Одна комната, которая поменьше, принадлежала Оле, в другой обитали супруги.

Девочка, не позволив Ивану снять рюкзак, немедленно утащила его к себе. Войдя, Ржагин с интересом осмотрелся. По сравнению с обыкновенной, привычно обставленной комнатой родителей, Олина поражала теснотой, какой-то складской загроможденностью, обилием невиданного и странного. Из знакомых ему предметов здесь оказалась только раздвижная красная кушетка, сиротливо притулившаяся в углу. Оля тотчас взялась показывать, залезать и демонстрировать, объяснять. Как выяснилось, комната забита миниатюрными спортивными снарядами для укрепления мышц, выработки выносливости, координации движений, гибкости, силы. Лежак с маленькой штангой, чтобы выполнять жим сидя и лежа, боксерская груша, перекладина, низкие брусья, конь и кольца, подвижное сиденье с веслами, концы которых обиты стеганой ватой, чтобы не царапать ковер, два баскетбольных кольца, приделанных к шведской стенке, и много еще разной мелочи, разбросанной повсюду — теннисная ракетка, гантели, эспандер, резина, свисавшая с крюка, как опавшие вожжи, обруч и три мяча, футбольный, волейбольный и баскетбольный.

Оля, закончив с объяснениями, повисла на перекладине, играючи подтянулась и сделала кувырок. Потом попрыгала через коня и, взобравшись на брусья, чисто, в упоре, исполнила уголок и плавно перешла в стойку на руках.

— Ты так умеешь? — спросила, вытянув к люстре ножки в гольфах.

— А ты? — с вызовом спросил Ржагин, носком подбив футбольный мяч и зачокав им.