Птенцы велосипеда

Але посмотрел на спящего с открытым ртом Давида и усмехнулся. Лаура зевала и терла глаза, стоя рядом с братом.

– Ладно. Спасибо.

– Я буду ждать, – серьезно сказала Виола. – Мы все.

Он смутился, опустил глаза.

– Я приду.

***

Воскресное утро началось со стука в дверь. Судя по характеру стука, это соседка снизу. Виола слышала, как она грузно ступает по лестницам: вверх, затем вниз… Что-то случилось, раз собираются все жильцы? Виола встала, наскоро сколола волосы, оделась и вышла, сунув в карман сигареты. В салоне рано проснувшаяся Ноа смотрела мультики, Давида не было видно – наверняка сидит в комнате за компьютером.

У балюстрады стояла как никогда торжественная синьора Риччи. Виола забеспокоилась: уж не собирается ли хозяин поднять квартплаты? Или речь пойдет о ремонте труб, что планировался уже год? Обычно он передавал вести через Рикардо, но, может, теперь собрания станут обязанностью Франчески? Не хотелось бы…

– Уважаемые жильцы! – Франческа откашлялась, поправила воротник блузки. – Так больше продолжаться не может!

Массимо поднял брови, Паола пугливо оглянулась на свой голубой велосипед.

– Что не может продолжаться, синьора? – устало спросил Рикардо, которого беспокойная соседка явно оторвала от кофе и утренней газеты.

– То, что происходит в этом доме, непозволительно! – прокаркала Франческа, воздев руки. – Сначала здесь поселили эту чернокожую, и я молчала. Потом приехали еще иммигранты и я не сказала ни слова против!

Виола прикусила щеку, чтобы не рассмеяться, вспомнив сколько «слов против» слышала ежедневно на протяжении двух лет, что они здесь жили.

На балкон вышел Давид и со скучающим лицом подпер руками голову.

– Теперь сюда ходят и вовсе темные личности, – продолжала Риччи. – Не дом, а неизвестно что!

Братья Фаллани переглянулись, Массимо раздраженно сложил руки на груди. Прибежала Ноа и встала рядом с Нико.

– Но главное, мне недавно стало известно… И я считаю, что вы также имеете право знать… – Франческа понизила голос и вдруг посмотрела прямо на Виолу. – В Милане живет мой кузен. Не так давно он приезжал навестить меня.

Глядя на торжествующую улыбку Риччи, Виола поняла все и сразу.

Чудес не бывает. Тайное становится явным. Сколько веревочке не виться… Тяжелое прошлое никогда не умирает мирно, но стремится и будущее утащить за собой в преисподнюю. Глуп тот, кто считает, что уже расплатился с долгами. Статистика утверждает: со дна не выбираются. А если все-таки получилось выбраться, поколебать строки неумолимых чисел – тебе рано или поздно с жестокой радостью напомнят, что так не бывает. Не должно быть. Будь добр, не нарушай статистику.

– Давид, – напряженно позвала Виола, – Возьми Ноа и уйди в дом. В детскую. Сейчас.

Она понимала, что ее просьба бессмысленна, но вытерпеть это при своих детях была просто не в силах.

– Знаете, с кем мы все живем в одном доме? – Франческа сделала шаг вперед, уже не церемонясь, пальцем указывала Виоле в грудь.

– Прошу прощения, что прерываю, – раздался голос Массимо. – Но хочу спросить: синьора Клименко – серийный убийца?

Сзади громко фыркнул кто-то из близнецов, Франческа подавилась возмущением и помотала головой.

– Тогда мне это не интересно! Извините, но работа не ждет. – И Массимо захлопнул за собой дверь квартиры.

Следом ушли Фаллани, меньше, чем за минуту на бетонном пятачке не осталось никого кроме Виолы и синьоры Риччи, которая растерянно хлопала глазами, по-рыбьи раскрывая и закрывая старательно накрашенный рот.

Виолу трясло мелкой дрожью, единственное, что держало ее в вертикальном положении – это бетонный столбик балюстрады с массивным цветочным горшком. Франческа Риччи посмотрела ей в глаза, внезапно ее лицо расплылось, словно тесто, и она расплакалась.

– О Мадонна моя, какой позор… Какой позор…

Виола смотрела на рыдающую перед ней пожилую женщину, которая некрасиво фыркала и стонала, размазывая помаду и слезы.

Виола медленно вдохнула и выдохнула, заставила себя отлепиться от горшка и шагнула вперед. Рука легла на потное плечо под шелковым муаром блузки.

– Синьора… успокойтесь.

Риччи вскинула на нее глаза.

– Не хватало мне еще!.. – в сочетании с трясущимся подбородком голос прозвучал жалко. – Проститутка! С ума сойти! – Франческа снова разрыдалась, закрыв лицо руками.

Виола отдернула руку. Отвернулась, поднялась по ступеням, все еще слыша за спиной глухие стенания. Открыла дверь в квартиру. Вошла.

Конечно, они обнаружились в гостиной, чьи окна широко распахнуты во двор.

Напуганная Ноа сжалась на диване. Давид стоял посреди комнаты, его лицо было белым-белым. Виола молчала, не решаясь подойти ближе. Сын долго смотрел на нее, потом подошел и прижал к себе. Между ними сразу вклинилась теплая пушистая голова Ноа. Виола вдыхала запах своих детей, растворялась в этом объятии, чувствовала горячие, обнимающие со всех сторон руки и слышала повторяющееся, отчаянное:

– Мама, мама…

Март 2020 – Июнь 2020

___________________________________

[1] Va bene, mamma verra a prenderti – Хорошо, мама тебя заберет (ит.)

[2] Prosciutto – итальянская ветчина, сделанная из окорока, натёртого солью.

Послесловие