Птенцы

Афоня подумал, перевёл взгляд на мукту:

-- Кёту бир терсаманинз вар. Янлис юрумлар. (У тебя плохой толмач. Перевирает)

Возгласы удивления прокатились по залу.

-- О! Оно человеческий язык понимает! Оно ещё и разговаривает!

Мукта обернулся в другую сторону, и стоявший там на коленях купец с самбуки - быстро-быстро закивал.

Дальнейший разговор шёл уже без переводчика. На том варианте турецкого, который сложился за последнее столетие после прихода сельджуков Тогрула в край, где основным был северо-иранский фарси, образовавшийся из средне-персидского пехлеви с мощной примесь арабского и тюркского, украшенный и восславленный Рудаки, Хайямом, Фирдоуси, Низами.

-- Так ответь, коли понял вопрос.

Воевода настоятельно и неоднократно советовал: "думать - головой, любить - сердцем, чуять - задницей, и самое главное - ничего не перепутать".

Чуять - чую, думать - думаю. Теперь - не перепутать.

Фактор тяжело вздохнул. И начал:

-- Ты спросил - зачем я здесь. Отвечу: затем, что меня послал мой господин. Меня привело сюда не желание прибыли, не стремление унизить твою веру, не поиск добычи. Служба. Приказ. Я - посол моего государя.

-- Почему я должен тебе верить?

-- Три доказательства могу я привести тебе. Первое стоит у тебя за левым плечом и трясётся от страха. Этот купец бывал в Чалусе. Ты можешь спросить о нём местных торговцев. Он жил в Саксине. Я спас его и его семью от смерти. Он знает меня. Расспроси его.

Мукта, не поворачивая головы, бросил взгляд влево-вправо на свой диван. Диван согласно покивал. Всеми десятью обчалмлёнными головами и таким же количеством седых бород. Похоже, это "доказательство" уже проверено.

-- Второе?

-- Второе доказательство лежит в трюме самбуки, на которой мы пришли в город. Там многие драгоценные и удивительные вещи, которые мой повелитель прислал тебе в подарок. Если твои воины не растащат их, то я буду рад преподнести их тебе. Пошли верных слуг привезти их сюда. И пусть возьмут телегу. Там два тяжёлых сундука. И моего человека. Иначе... что-нибудь может пропасть.

Кивок мукты одному из советников и тот, низко поклонившись господину, пятясь задом выскочил из зала.

-- Третье же доказательство состоит в словах. Ибо ни один купец не сможет произнести эти слова. Не сможет даже придумать их. Только мой повелитель способен сказать такое.

Собрание дружно напряглось, ожидая затопляющего с головой потопа благовоний, густого сметающего всё селя мудрости... Ну, или ифритов толпами.

Афоня огладил бороду.

Слушают. Эт хорошо.

-- Но прежде я расскажу немного о моём повелителе. Мда. Он... непривычен. Нет, он не похож на страшного великана или ужасного дэва. Он высок ростом. Но не чрезмерно. Он широк в плечах. Но не слишком. Его одежда проста. Хотя крепка и удобна. Его голос негромок. Но иногда он рычит подобно льву. Люди, которые видят его в первый раз, отмечают две вещи: косынку на голове и короткие мечи за спиной.

Афоня задумался на минуту. Мукта выглядит деловым дядечкой. Пожалуй, полное расцвечивание в восточном стиле будет избыточным.

-- Глупые - смеются. Они не знают, что мой господин носит косынку потому, что, по воле Аллаха, на его теле не растёт волос. Дураки хихикают, не понимая, что господин одинаково хорошо убивает обеими руками. Короткие клинки нужны ему, чтобы ощутить на своём лице дыхание умирающего врага. Для настоящего воина это лучше сладкого шербета для прелестницы в гареме. Но у Господина есть то, что важно для вас, что не видно со стороны.

Было дело. Пошли мы раз в баню. Не успел я ещё глаза намылить, а тут...

-- Мне, скромному купцу из глухого северного селения выпало счастье узреть чудо. Увидеть крайнюю плоть, отсечённую не ножом человека, но орудием Аллаха.

Потребовалось несколько мгновений, прежде чем собрание осознало смысл произнесённого.

-- Что?! Как?! Не может быть! Как у самого Пророка... Гяур, отмеченный благословением Аллаха?!... Ложь! Ересь! Только правоверный...!

Мукта молча посмотрел на вопящих у его ног, брызжущих друг на друга слюной улемов. Вопросительно поднял глаза на довольного наблюдаемым потрясением публики Афоню.

-- Да, достославный мукта Исмаил. Вот таков мой господин. За его удивительные свойства, за его поразительные дела люди дали ему множество прозвищ. Это не титулы и славословия, которые придумывают придворные поэты в надежде на подачку, это - слова народа. Его называют Волшебником Севера, Немым убийцей, Княжью смертью. Ни одно из этих прозваний не возникло бы без многих случаев, подтверждающих их истину, и потрясших жителей наших краёв.

-- Твой господин... он убивает высокородных князей? Он сам - князь?

-- Да, мукта Исмаил. Такие случаи бывали. Да, мой господин - князь. Великий Князь и Государь Всея Руси Андрей Юрьевич, прозываемый Боголюбским, назвал его братом и подарил свою парадную одежду, в которой принял власть на всей Русью.

Афоня поковырял шов на сапоге. Скоро расползётся - вот уже и кончик нитки видать.