Птичье гнездо

– Я расскажу, только если… – Она мучительно выдавливала из себя фразу. – … Только если разрешишь открыть глаза, – наконец произнесла она и расхохоталась.

Как бы я ни хотел услышать про письмо, эта грубиянка мне порядком надоела.

– Вы не откроете глаза, – отрезал я. – И если знаете о письме, рассказывайте. Итак, вы его напечатали и…

– Я? Я не умею печатать.

– Письмо однозначно напечатано на машинке.

– Это она напечатала, точно. Ты ведь не думаешь, что я стану делать ее работу?

– Она? – в недоумении переспросил я.

– Элизабет! – выкрикнула моя пациентка – Твоя ненаглядная мисс Р., дурочка Лиззи, простофиля Лиззи. – И она скривилась, изображая мисс Р. с ее отсутствующим взглядом. (И да простит меня читатель, но при всем ужасе, что я испытывал, мне вдруг захотелось рассмеяться. Издевательство над Р2 меня бы задело, а вот Р1 не вызывала у меня ни малейшей симпатии.)

– Тогда кто же вы?

– Я – это я, дорогой доктор, и ты скоро в этом убедишься. А сам ты, по-твоему, кто?

– Я доктор Райт, – сдавленно произнес я.

– А вот и нет! – Она помотала головой и ухмыльнулась сквозь пальцы. – Я думаю, ты самозванец. Ты – доктор Ронг[4]. – Ухмылка перешла в хохот. – И вопросы у тебя и правда ужасно неловкие.

– Если не успокоитесь, – пригрозил я, – я вас разбужу.

Я сказал это наугад и, более того, и правда мечтал поскорее завершить сеанс, однако мои слова неожиданно подействовали: она сразу затихла и откинулась на спинку кресла.

– Можно мне открыть глаза? – робко попросила мисс Р.

– Нет.

– Я должна открыть глаза.

– Нет, не должны.

– Однажды, – прошипела она и принялась тереть глаза, – я сделаю так, что мне больше не придется закрывать глаза. И тогда я сожру вас обоих – тебя и Лиззи. – Она помолчала, о чем-то размышляя, а потом тихо добавила: – Доктор Ронг. И дурочка Лиззи.

– Почему вы хотите навредить Элизабет?

Она долго не отвечала, пока наконец я не услышал полный ненависти голос:

– Ее ведь здесь нет?

Я был совершенно обескуражен этим новым поворотом. Намеченный ранее путь представлялся таким простым, мне казалось, нужны только время и терпение – и лечение принесет плоды, мисс Р. снова будет здорова и полна сил. Теперь же, бормоча что-то бессвязное, гримасничая и сквернословя, дорогу нам преградил злой демон, и пока я не понимал, как нам преодолеть сие препятствие. Любопытная все-таки штука – человеческий разум. Я был скорее зол, чем напуган, как рыцарь (уже немолодой, утомленный выпавшими на его долю испытаниями), который везет домой спасенную принцессу и, столкнувшись у самых стен замка с очередным драконом, уже не чувствует страха, а только неимоверную усталость.

Лечение шло несколько месяцев, и я начал понимать, что нам потребуется больше времени, чем я предполагал. Значительные улучшения в физическом плане, которым так радовалась мисс Р., были, пожалуй, нашим единственным достижением, а вот ответа на главный вопрос мы по-прежнему не находили. Как любому врачу, мне хорошо известно, что диагноз «одержимость дьяволом» в наше время уже не ставят. Само собой, мисс Р. и ее тетя – еще один дракон, с которым мне предстояло встретиться лицом к лицу, – пребывали в неведении относительно открывшихся мне подробностей. Они знали только об улучшениях, которые могли заметить, и, видимо, думали, что несравненный доктор Райт являет им чудеса исцеления. Я же считал неразумным сообщать мисс Р. о каких-либо подвижках или их отсутствии, боясь ее растревожить и свести на нет достигнутый результат. Мисс Р. не подозревала о случившемся, так как бóльшую часть нашего общения находилась в состоянии транса, а тете просто никто ничего не говорил. Райану я звонил один раз – коротко изложил свои умозаключения о случае мисс Р. и описал метод лечения, – и, поскольку он человек занятой (так часто бывает с вашими веселыми, общительными врачами, независимо от их профессиональных успехов), решил, что на этом моя совесть перед ним чиста.

Итак, я с сожалением добавил к своим обозначениям еще одно – Р3 – для злобной, враждебно настроенной личности. Возможно, я был сбит с толку цифрами, возможно, слишком уверовал в то, что мы избавимся от оков прошлого и вернем к жизни Р2, возможно, редкость случая и кошмарные проявления болезни притупили мою обычную проницательность – так или иначе, прошло немало времени, прежде чем в один прекрасный вечер, уютно устроившись у камина и уже начиная дремать над книгой, я вдруг осознал то, что должен был увидеть сразу, и наконец поставил мисс Р. верный диагноз.

Пожалуй, одержимость дьяволом лучше всего подходит для того, чтобы описать болезнь мисс Р. человеку непосвященному, и в глубине души я подозреваю, что эти состояния схожи. В моей памяти отпечатались слова Теккерея, которые я, должно быть, читал в тот вечер перед тем, как задремать: «И поскольку все присутствующие, я уверен, более чем серьезно относятся к своему прошлому и настоящему…»[5]. Я очнулся и вспомнил дьявольское лицо мисс Р.