Птичья Песня

Лора сосредоточенно помешивала кофе в турке ложкой, хотя я сказала, что этого делать не нужно. Но кто же будет слушать неумеху Екатерину, которой нельзя даже поручить приготовление яичницы! Я была не в настроении. Поход в город сегодня не задался. Возможно, жители были недовольны из-за налетевшего холодного ветра и того, что лето никак не хотело наступать, но я склонялась к менее романтичной версии. Колдун начал с писем, адресованных тем, с кем он был в хороших отношениях в прошлом, а теперь настал черед менее приятных личностей.

С самого утра я нарвалась на костлявую мадам лет пятидесяти в оранжевой мантии и шароварах в мелкий цветочек, которая, только увидев подпись на конверте, смяла его в кулаке и свободной рукой прочертила сверху несколько линий. В тот же миг на землю посыпались тлеющие кусочки бумаги. Женщина тонким голосом прокричала: «Чтобы я тебя здесь больше не видела!» и захлопнула дверь. Я попятилась, а потом развернулась и поспешила прочь от этого дома.

Отбежав на безопасное расстояние, я прижалась к стене и успокоила сбившееся дыхание. Мне стоило великих трудов не расплакаться прямо на месте. Кто знает местные обычаи, может, тут принято убивать гонцов, приносящих плохие известия, и испепелять курьеров от несимпатичных колдунов! Следующие адресаты оказались не агрессивными, но и не слишком приветливыми.

В книжной лавке Рута непритворно удивился, когда я попросила экземпляр книги «Сказки трех сестер» и сборник детских стихов. Что это такого серьезного господина колдуна на глупые истории потянуло! Элла была рада меня видеть и сразу набросилась на мужа, что он категорически неправ, потому что в старых сказках можно найти упоминания о древней магии. Ведь все остальные источники Совет запретил. Оказалось, что Совет с момента разрушения мира начал охоту за сохранившимися книгами и до сих пор старательно отслеживает, не всплывут ли где-то дневники колдунов прошлого или переписанные от руки старые книги, и каждый год придумывает, что бы еще нового запретить. «Недолго им и до сказок добраться!» – пробурчал Рута.

– А ты, Рина, знаешь сказки трех сестер? – поинтересовалась Элла, наливая мне чай.

Три сестры, Илу, Инки и Итта, сидят в домике на болоте, ткут ковры и рассказывают друг другу сказки. Если заблудившийся путник будет хорошо себя вести, то его угостят чаем, который готовит Илу из крапивы и мха, и расскажут сказку, сюжет которой появится на новом ковре. А если путник придется сестрам не по душе, то они превратят его в лягушку. Впрочем, Итта и без причины может превратить незваного гостя в какую-нибудь болотную тварь. Инки самая добрая из сестер и провожает путника до края болот. Вообще-то даже сестры не знают, кто из них Илу, кто Инки, а кто Итта, ведь они каждый день меняются. Обычно никто не хочет быть Иттой, потому что она самая вредная. Кроме того, все, кто был на болотах, рассказывали разное – кто-то видел в домике трех уродливых старух, кто-то – трех молодых женщин, а кто-то вообще смешливых девчонок со светлыми волосами, отливающими болотной зеленью.

– Вот так и сказки, которые рассказывают три сестры, всегда о превращениях. Моя любимая – про мальчика-соловья, а у Руты – Сон о короле-лисе.

– Ничего подобного! – воскликнул Рута. – Во-первых, это вообще не сказка трех сестер, а во-вторых, король-лис – это в принципе не сказка!

– Король-лис – не сказка! – передразнила его Элла. – Ты еще скажи, что Лисий город существует!

– А то не существует, по-твоему? – взвился Рута. – Еще десяток лет запретов, и тень мира переведут в разряд сказок!

Я бы с радостью осталась и послушала забавные препирательства этой парочки, а еще лучше какие-нибудь из сказок трех сестер, но у меня оставалось еще одно письмо.

Особняк находился на той же стороне реки, что и дом колдуна, но выше по дороге, огибающей холм. Я еще не ходила так далеко от дома. Отсюда не было видно замка, а сегодняшний дикий ветер из долины гулял на полную, не ограниченный холмами, защищающими город. Его не останавливали те редкие деревья, что покрывали пологий склон. Я то и дело убирала волосы, но они все равно лезли в лицо, и получше заворачивалась в клетчатый шарф. Тут чувство вкуса подвело Алину – шарф не подходил вообще ни к чему из остальной одежды.

Здесь дома не были отделены друг от друга кустарником, только редкие кусты одиноко торчали среди аккуратно постриженных газонов. Нужный мне дом был большим, белым, с высокими окнами, чтобы не упустить ни один лучик света на западной стороне холма. К порогу вели крупные квадратные плиты.

Дверь открылась, не успела я постучать. Темноволосый мужчина с рыжей бородой взял конверт и со снисходительной улыбкой стал читать письмо. Наконец, он вложил его обратно в конверт, порвал надвое и протянул мне. Я потянула руку, и тут мужчина ловко схватил меня за запястье. Я дернулась, но он только сжал сильнее и повернул мою ладонью вверх.

– Клятва души… Или? – он осмотрел меня с ног до головы, я тяжело дышала и тянула руку на себя. – А ты даже и не отсюда.

Он взмахнул рукой у меня перед лицом и пробормотал: