Птичья Песня

Я была уже порядком раздражена и пошла на кухню, решив не дожидаться, когда колдун засунет мне в голову образ чашки с кофе. Что-то происходило со связью. Я просто знала, что он уже хочет кофе, но еще не зовет меня. Я кашляю от его ран, он улавливает мои секундные порывы… Безумие! Придется контролировать каждую мысль! Должен быть способ от этого отгородиться еще до того, как я попаду домой.

Я приготовила кофе на двоих, потому что не была уверена, остался Робин или нет, и сразу понесла чашки в библиотеку. Сейчас колдун удивится, начнет расспрашивать, почему это я несу кофе, хотя он не звал… Но мне было все равно. Если сейчас в мою гудящую голову проникнет хоть одна чужая мысль, я взорвусь от раздражения. Своего или чужого – не важно.

Робин с Джеем сидели у камина и спорили над открытой книгой. В библиотеке стоял отвратительный запах, в камине догорали окровавленные тряпки и одежда. Я поспешно приблизилась и поставила кофе на столик. Робин, не отрываясь от книги, с задержкой произнес «Спасибо», а Джей вообще не обратил внимания, и я, слегка обиженная, протянула колдуну конверт из почтового ящика и список Туана. Последний спустя пять секунд отправился в камин. В ответ Джей выдал мне стопку писем, и я, нарядившись в новую старую юбку, футболку с Микки Маусом и кроссовки, отправилась в город ловить изумленные взгляды горожан. Первым делом нужно было порадовать себя чашечкой чая с видом на Чернильную реку и наконец поесть.

Наутро мне снова пришлось набить корзинку с продуктами под завязку. Я раздраженно думала, что колдуна бросает из крайности в крайность. Сначала он вообще ничего не ел, а теперь в его желудке образовалась небольшая черная дыра, в которой исчезало все, что он находил на кухне. Он больше не жаловался на качество моих кулинарных экспериментов. Я уже припрятала в рюкзаке остатки вчерашних шоколадный печений и подумывала создать запас на случай, если на меня перестанет хватать продуктов. По крайней мере, колдун больше не выглядел как запылившийся уставший молодой человек лет двадцати пяти. То, что замедлилось в зеркале, как будто решило за несколько месяцев наверстать упущенное. Я поймала себя на мысли, что раньше относилась к нему несерьезно, как к зарвавшемуся мальчишке, только лишь из-за внешности. А ведь он почти в два раза старше меня!

Отмыв львиную шкуру от ежедневного слоя грязи и мха, я сбегала в книжный салон господина Туана и вернулась с письмом. Прочитав его, Джей вручил мне плоский квадратный конверт размером в две ладони. Он объяснил, где живет Кондитер, а затем, скептически посмотрев на меня, начертил карту на бумаге. И зачем это мне? Разве я хоть раз заблудилась за то время, что разношу его письма? Конечно, вслух я ничего не сказала.

– К дому не подходи. Здесь, – он поставил крестик на карте, – на пригорке растет дерево. Стой под ним. Кондитер сам подойдет, так что просто жди. Это очень важно, понятно?

Я кивнула. Чего же непонятного, для него все важно.

Спустя пару часов мне пришлось поменять мнение о своих способностях к ориентации в пространстве. Дом Кондитера был не в черте города, а за холмом, на природе. Как и объяснил Джей, я прошла по старому мосту и свернула по набережной налево. Нарядная набережная уступила место узкой дорожке, которая петляла, следуя течению Чернильной реки. Вода сегодня была темной, глубокой и плескалась пенными волнами, играя с ветром. Я застегнула ветровку. Интересно, ворчит ли снова Элла на резкую смену погоды или рада, что вчерашнюю жару разогнал холодный ветер с гор?

Тюрьма осталась позади, замок скрылся за холмом. Я прошла от реки между приземистых домиков, увитых диким виноградом и плющом, и начала подъем на холм. Согласно инструкции следовало обогнуть его и устроиться под деревом с видом на одиноко стоящий посреди фруктового сада особняк. На деле же дорога извивалась, резко поворачивала в обратную сторону, а иногда и вовсе разветвлялась на две без каких-либо указателей. Я уже не была уверена, что не хожу по тем же самым дорожкам, ни на метр не приближаясь к цели. Пахло свежей зеленью, ветер шевелил ветви ежевики, срывая редкие бело-розовые лепестки. На очередном разветвлении я встала. Это совершенно невозможно! Вправо и влево шли дорожки с одинаковым плавным подъемом вверх. Я выбрала левую, более широкую, но вскоре она резко устремилась вниз, чтобы слиться с той дорогой, по которой я поднималась от реки.

Спина отчаянно ныла, в висках пульсировала боль, а мышцы сводило от каждого шага. Мое тело, державшееся из последних сил в ожидании момента, когда можно будет расслабиться, поняло, что этот момент так и не наступит, и решило взять решение этого вопроса под свой контроль. Ну все! Этот их Кондитер ждал так долго, подождет еще денек, а я вернусь в город, выпью горячего чая с пирогом, а потом дома попрошу колдуна нарисовать мне нормальную карту, а не эти его кружочки с крестиками.