Птичий глаз

Сорока натянуто улыбнулась, принимая слова как поддержку. На деле же нельзя было подобрать тех слов, чтобы действительно развеять ее страхи. У всех них есть жизнь за кадром с Птицами, и только Сорока не знала другой жизни. Но эти слова нельзя было говорить, нельзя было вывернуть себя наизнанку, потому что все равно не поймут. Щегол посмотрел в окно. Было видно, как Ласточка стоит рядом с Соколом, положив руку ему на плечо. Их разговора было не слышно, но не трудно было догадаться, что они сейчас обсуждают и что именно выбило Сокола из колеи. Ветер развивал черные волосы Ласточки, и они путались у нее перед глазами. Хоть она и то и дело их поправляла, но они умело скрывали ее выражение лица, которое Щегол так хотел разглядеть. Сокол не смотрел на нее и лишь сжимал ее ладонь в своей руке, глядя куда-то за горизонт.

— Все закончилось. Ты сделал то, что хотел, — Ласточка выжидающе стояла рядом.

— Он сам. Он сам все сделал.

— Это не меняет сути, Гуров мертв. Кровь за кровь. Ты свободен, — она постаралась улыбнуться.

— Так пусто теперь, — Сокол прикрыл глаза. — Этого не достаточно, чтобы загладить мою вину. Это была просто крупица песка в песчаной буре. Я всю жизнь обвинял его в смерти Дрозда и верил, что когда отомщу, то это чувство больше не будет меня тяготить. Но этого не произошло. Гуров мертв от моего ножа, но дыра остается в моем сердце.

— Ты не виноват в смерти Дрозда, — Ласточка сказала это так тихо, что ветер был готов проглотить ее слова до того, как их услышит Сокол. — Я не виню тебя.

Сокол посмотрел на нее, желая поверить в честность этих слов.

— Я не виню тебя, — она взяла его лицо в свои руки. — Злодеи побеждены, а ты свободен. Не губи себя сожалениями и виной.

Сокол опустил голову, позволяя ее рукам касаться волос и затылка. Ласточка редко позволяла себе прикасаться к нему после тех событий, и теперь это ощущалось по-особенному, по-настоящему. Сокол взглянул в ее глаза и едва заметно улыбнулся.

— Я все-таки превратился в Хитклиффа, моя милая Кэтрин. Даже твое присутствие не сумело разорвать печальный сценарий.

— Даже так, я все равно остаюсь с тобой.

Он хотел сказать. Хотел сказать то, на что не решался долгие годы. Но это беспечное мгновение растянулось и превратилось в вечность. Сокол бы согласился быть погребенным на этом поле вдоль трассы, если эта минута никогда не закончится. Ладони Ласточки были ледяными, но это было самое горячее прикосновение, о котором он только мог мечтать. Быть сожжённым этим касанием или оледенеть? Ладно, лишь бы ее рука подольше оставалась на его лице. Но Ласточка оборвала эту нить.

— Я не сказала тебе, когда приехала, — она убрала руки в карманы. — Наташа переезжает. В Германию.

— Черт, теперь будет труднее до нее добираться, — Сокол свел брови на переносице.

— Она звала нас в гости. Но мы обе понимали, что тому не бывать. Мы здесь, в лесу, в Гнезде, нелюдимые отшельники-стражи. А она вырвалась. Раньше нас связывало общее прошлое и кошмары городов, а теперь у нас разные жизни.

— Мне жаль. Я знаю, что вы с ней близки.

Ласточка еще немного постояла в тишине, ловя волосами теплый ветер, а после развернулась к Соколу и слегка прищурилась. Он уже не выглядел таким потерянным и напуганным. Теперь это снова был Сокол, к которому она привыкла за двенадцать лет. Стойкий, сильный, упертый. Сначала она долго привыкала к этим изменениям, а теперь уже не представляла его иным.

— Сегодня ты должен устроить Птицам и себе прекрасный вечер, — она похлопала Сокола по плечу. — Это большая победа. Я горжусь тобой.

Лицо Сокола окрасила легкая улыбка, и он наклонил голову набок.

— Ты не забудешь этот вечер, обещаю.

— Поехали домой, я замерзла, — Ласточка вздохнула и пошла к машине.

* * *

— Спорим, что я быстрее до березы? — Сорока прыжком развернулась к Щеглу и стукнула его по плечу.

— Еще чего, — Щегол засмеялся. — Ты когда в последний раз бегала? Я каждый вечер тренируюсь.

— А толку то? — Сорока встала в стойку. — Я все равно быстрее добегу.

— Сизый, ты с нами? — Щегол обернулся на Сизого, что все еще стоял возле «Буханки».

— Я вас чуть позже догоню, — он махнул рукой, а после замешкался и подошел вплотную к Щеглу. — Надо будет поговорить потом. Возможно, у нас с тобой проблемы. Но я постараюсь все решить.

Щегол кивнул Сизому и понадеялся, что все образуется. В конце концов, сегодня был пройден последний рубеж, и завтра все станет так же, как было и летом. Сокол и Ласточка поставили «Буханку» на той же поляне, что и всегда. Сами они уже ушли в дом, чтобы рассказать обо всем Глухарю. Сорока с Щеглом тоже могли уже давно оказаться в Гнезде, но в ней проснулось игривое настроение, и они со Щеглом решили устроить что-то наподобие соревнования. Сначала она убеждала его, что прыгает дальше, и проиграла в этом. Потом, что Щегол не сможет залезть на сосну, и тут уже победила. Теперь решающим фактом было то, кто первый добежит до склонившейся березы.

— Стой, а на что мы спорим? — Щегол выпрямился. — А то просто так неинтересно.

— Ну, давай на желание, — Сорока пожала плечами. — Универсальный вариант.